Автомат ударился в плечо, я привстал, и тут чужая пуля долбанула меня по шлему. Голова зазвенела, точно упавший с большой высоты ящик с посудой, я шлепнулся обратно, ничего не соображая, ничего не видя.
— Десятник? Егор? — донеслись издалека встревоженные голоса, и я понял, что меня трясут за плечо.
Из тумана выплыли знакомые лица — Дю-Жхе, Пира, Ррагат, Етайхо, Везиг…
— Жив, цел, — пробормотал я: пуля то ли была на излете, то ли прошла по касательной, но шлем, изделие оружейников Гегемонии, выдержал. — Давай за мной… Давай, давай… Огонь!
Из наушников раздался треск, словно там ломали сухие ветки, и Гага завопил:
— Отходим! Вернуться на позиции!
В первый момент я не поверил своим ушам? Только что нас гнали вперед, на убой… И теперь назад?
— Отходим! — повторил я. — Ползком!
Ползти на брюхе после удара по кумполу оказалось непросто, тянуло лечь и заснуть, но я справился. Просека осталась позади, под коленками и ладонями захлюпало проклятое болото, населенное всякой мелкой мерзостью.
Ну главное что не белесыми червяками, способными сожрать разумного в минуту.
— Отдыхаем пока, — велел центурион, когда мы явились пред его светлы очи. — Раненых — в лазарет, вон там машина с врачами подъехала… Охранение выставить! Подвезут горячую еду через час.
А жизнь-то налаживается, черт подери!
Я снял шлем и осторожно ощупал голову — да, шишка есть, несмотря на подкладку, но это все, так что я очень дешево отделался. В этот самый момент нечто ткнулось мне в бедро и прозвучало довольно-таки радостное хрюканье.
— Котик? — я опустил взгляд и обнаружил своего мохнатого приятели. — И ты тут? Снова потащился на войну? И зачем, дурень?
Зверь не ответил, принялся тереться о мою ногу, выгибая спину и размахивая пушистым хвостом.
— Погоди, сначала дела, — я погладил Котика по спине, почесал за ухом, и с неохотой распрямился: надо отвести раненых к врачам, поставить часовых, выяснить насчет жратвы, а то наш центурион таков, что лишь о себе думает, о том, как пулю не словить.
Только через полчаса я смог присесть под раскидистой глазастой елочкой, где лежал мой рюкзак. Едва успел глотнуть воды из фляжки, как рядом снова объявился мой мохнатый друг, и раскинулся на траве, разбросав все шесть лап — вот он, мой живот, чешите.
И я прилежно чесал, одновременно ломая голову, что делать с новым опытом.
За всей утренней суетой и усталостью едва не пропустил тот факт, что получил очередной класс, уже восьмой. И сам в кого-то попал, убил или ранил, и бойцы мои постарались, ну а мне за них немножко перепало.
