— Эй, что тут такое? — воскликнул мой друг. — Отвали, красная рожа! Оборзел вапще!
Равуда зарычал, оскалился как дикий зверь, но остался на месте — нет, он не отдался бешенству целиком, он понимал, что один против пятерых, пусть даже троих, если убрать женщин, и что в нынешнем состоянии не справится.
— Что будет, если я им скажу? Что они сделают с тобой? — повторил он, и затопал прочь.
— Чего он хотел? — спросил Макс.
— Да как обычно, — ответил я, покривив душой.
Нет, Равуда не просто явился избить меня до полусмерти или вовсе до смерти, он знал о побеге, и это значит, кто-то ему рассказал, кто-то из посвященных в тайну… но только кто? Я сообщил всем в нашей комнате, без деталей, просто что мы собираемся удрать отсюда как можно скорее, и эту новость бойцы встретили с радостью.
А сам план мы придумали группой из четырех десятников: я, Фагельма, Иррата и Грат. Если слился кто-то из них, а я мог доверять только юри-юри, то наше дело под угрозой… вдруг сумасшедший кайтерит и правда отправится к нашим тюремщикам?
Или разболтал кто-то из наших, тайный осведомитель Равуды?
Ведь есть среди моих кто-то, кто работает на трибуна Геррата, а я так не знаю, кто.
— Нельзя тебе быть одному, ха-ха, — буркнул Макс. — Снова, как тогда в лесу. Помнишь?
Нет, он не может предать… Дю-Жхе — тоже, Юнесса и Пира, обе побывали в кровати у Равуды, и обе знают, что он за подонок, их исключаем… остается кто-то из молодых бойцов… но кто, кто именно?
Я заскрипел зубами, понимая, что буду теперь постоянно мучиться сомнениями. Головная боль словно ждала этого момента, толкнула по черепу мягкой, но тяжелой и когтистой лапой.
Да, пора выключить переводчик.
Из спальни я вышел с тяжело бьющимся сердцем и трясущимися руками.
Вроде бы шагнул из мрака во мрак, ничего особенного, и в первый момент смогу оправдаться, что мне приспичило, но уже во второй примусь за такое, за что бриан убьют меня сразу, если увидят. И тогда я не вернусь домой, и хуже того — Юля с Сашкой не получат денег, которые им так нужны.
Много разумнее сидеть в концлагере тише воды ниже травы, надеясь дотянуть до завершения контракта. Пусть тут тебя морят голодом, издеваются и заставляют работать, зато там, в Гегемонии ты числишься живым, и наверняка браслет-классификатор сообщает, что твое сердце бьется, а это значит, что жалование идет.
Да, все было бы так, если бы не Равуда, из-за которого мы начали действовать на сутки раньше, не оповестив рядовых бойцов.
