Боюсь, что женщина много потеряет от этой опеки государства, которая поставит ее в невозможность достичь самостоятельности: а только самостоятельность и свобода дают людей, сильных духом.
Во всяком случае я согласна с тем, что женщине наиболее присуща жизнь у домашнего очага, но то, что я понимаю под этим, несравненно шире и глубже существующих на этот счет понятий. Женщина всегда создает себе семью, если только представляется малейшая возможность. Инстинкт заставляет ее создать вокруг себя известные интересы, некоторые удобства и уютность, которые она отделяет невидимой преградой от остального мира. Поэт говорит:
«Чуткое ухо прислушивается, не скрипнет ли дверь, не раздадутся ли шаги того, кто спешит к месту сладостного отдохновения: вне дома – мир забот, неурядиц, раздора, в доме, у очага – мир любви».
Таков на самом деле идеал большей части женщин, если только он не исчез вследствие нищеты и горя.
Как-то одна бедная женщина должна была явиться в суд. Один из членов ее семьи только что умер с голоду. На вопрос судьи, почему она не пошла в убежище для бедных (в этом учреждении родителей и детей, мужей и жен размещают отдельно по разным зданиям), она ответила: «Мы не хотели покидать наш home с его маленькими удобствами». Что же это были за маленькие удобства? Один единственный стул без соломы, доска, покрытая несколькими пустыми мешками, что служило постелью, две надбитые чашки, кастрюля и оловянная ложка.
Что касается английских женщин, то они так крепко держатся за свой семейный очаг, так охотно создают его при малейшей возможности, что те мужчины, которых преследует страх за целость семьи, могут быть совершенно покойны: никакие социальные перемены не уничтожат ее. Френсис Повер Кобб, писатель, много думавший об этом вопросе, говорит следующее:
«Врожденная склонность женщины, по крайней мере английской, к созданию семьи не боится никаких испытаний. Настоящая англичанка устраивает себе home один за другим, точно так же, как пчела, улей которой разрушили. Девять раз из десяти ей удается создать своей семье приют, где царствует порядок, мир и любовь. Дети, выросшие в такой атмосфере, выходят в житейское бурное море, окруженные светлым ореолом, точно они вышли из лучшего мира».
В других странах много есть семей, о которых можно сказать то же самое.
Склонность женщин к созданию семьи всюду, где бы они ни находились, позволяет думать, что некоторые тревожные социальные идеи изменяются в благоприятном смысле при помощи того, что есть лучшего в представлениях о семье и домашнем очаге.
