Пусть это будет экзальтация, и да простят мне мое восклицание: «Господь, дай мне душу пострадавшего, готового пойти ко дну, дай ее мне во имя Твоей великой любви!».
Я любила эту бедную женщину, я действительно любила ее. И она это знала. Уходя, я сказала ей: «Я вернусь». – «О да, вернитесь!» – проговорила она умоляющим голосом. Я пришла на следующее утро. Сиделка сказала мне, что больная скончалась ночью. Она была совершенно покойна и полна смирения, только все спрашивала, не пришла ли я. «О, она придет, – повторяла женщина с уверенностью, – непременно придет, она обещала!»
Меня спросят по обыкновению, действительно ли ясно было в этой несчастной сознание своей греховности? Понимала ли она и т. д. Признаюсь, я не нахожу ответа на эти вопросы: я ничего не знаю. Одно знаю, что любовь победила и что Тот, Который внушил мне подойти с любовью к этой погибавшей душе, знал, что делал; я знаю также, что Он не оставляет начатого дела.
Самая сильная любовь, самая глубокая исходит из страданий. Только тот, кто действительно страдал, знает, что может совершить любовь Господа относительно самого безумного. Да, только тот понимает эту высокую любовь, кто может сказать о себе: «De profundis clamavi», – тот, кто, спасшись чудом от гибели, преклонит мысленно колена рядом с Господом в Гефсиманском саду; в этот час страданий и тоски ему открыта будет ничтожная частица великого страдания, которое Спаситель понес за нас, частица неведомой, неизмеримой тоски, он как бы принимает некоторое участие в ужасной агонии Господа нашего. Только разделив, хоть в самой ничтожной мере, чашу горечи и страдания, мы можем постичь всё величие любви Искупителя.
Душа человека разгорается страстью к добру и ко злу. В лучшие, в самые счастливые часы душа жаждет жизни полной, богатой, цельной: она хочет, чтобы спали оковы зимы и весна проявила бы свои творческие силы; душа ждет, чтобы несчастье и страдания окончились, она ждет дня, когда золотые сны детства вновь возродятся, но не снами уже будут они, а действительностью.
Бесноватый из Гадара, одержимый легионом нечистых бесов, был, конечно, полон жизненных сил. Он не знал отдыха ни днем, ни ночью и употреблял всю свою энергию на удовлетворение потребностей своей животной натуры. Никто не мог удержать его. Он жил среди могил. Вокруг нас есть много, много естественных сил, есть также и злые дьявольские силы. Это силы – энергия, но не жизнь. Энергия бесноватого – жалкое и ужасное подобие жизни. Христос пришел не уничтожить жизнь, а восстановить ее, дать нам жизнь вечную; он пришел, чтобы своей Божественной силой победить власть дьявола.
