Дай, Господи, нам людей, ум которых просвещен свыше. Пусть будет их много. Пусть появляются один за другим, как появляются одна за другой на небе звезды при наступлении ночи. У Господа есть такие люди, я знаю, я верю в это! Вот, они уже встают, эти просвещенные Духом, провидцы будущего. Они найдутся между теми, кто живет в тиши и уединении, ближе к Господу. Для них Христос – друг в самом понятном, человеческом смысле. (Storm Bell. April 1898).
Многое почерпнула я из нашей английской Хартии. Понятия о справедливости, об индивидуальной свободе, об основных началах нашей конституции – все это я приобрела благодаря более близкому знакомству с Великой Хартией. Не могу всё же умолчать о таких личностях, как лорд Кок, сэр Эдуард Крези, Де-Лольм, Де-Токвиль, Гумбольдт[8], Мительмейер и Либер. Трое последних были немцы, они, быть может, лучше других и точнее установили принципы относительно ограничения вмешательства государства в дела граждан и относительно прав и ответственности личности. Все эти принципы совершенно противоположны этатизму и империалистическому социализму, что так превозносят теперь в Германии.
Новое издание одного сочинения Френсиса Либера заставило меня вновь пересмотреть работы и биографии этих людей. Всех тех, о которых я упомянула, я могу назвать своими учителями в области политики.
В начале прошлого столетия милитаризм Наполеона и еще более жестокая тирания «Священного Союза» задушила почти совершенно свободу в Европе. Оцепенение, овладевшее умами, явившееся следствием немедленного подавления всякого либерального и прогрессивного движения, нигде не дало себя чувствовать так, как в Пруссии, родине Либера. Он родился в 1800 г. История его молодости представляет из себя ряд обманутых надежд и погибших иллюзий. Он сражался против Наполеона при Ватерлоо, по возвращении на родину он был арестован и посажен в тюрьму. Убедившись в невозможности пользоваться свободой в Пруссии, он убежал в Грецию с намерением помогать восставшим грекам в их борьбе за свободу. Подобно лорду Байрону, он отправился сражаться за народ, который, несмотря на свой упадок, сохранил все же престиж великого прошлого. Но ему пришлось разочароваться, так как он увидел, что современное население Греции не имеет ничего общего с тем, что описывает Плутарх. Все это были представители выродившейся расы, они совершенно утратили чувство собственного достоинства. Опечаленный и упавший духом, Либер покинул Грецию и отправился в Рим, где познакомился с великим Нибуром и стал воспитателем его сына. Как только он вернулся в Пруссию, то тотчас был заключен в тюрьму. Наконец в 1826 г. он решил покинуть навсегда родную страну.
