«До учреждения Анжелой Брошия в 1837 г. ордена урсулинок не существовало христианской общины, которая бы занималась специально воспитанием девочек. Всякое начинание для организации систематического женского образования было почти немыслимо. Когда Франсуаза де Сентанж вздумала основать в Дижоне такого рода учреждение, то ее освистали на улицах города, а отец ее советовался с четырьмя учеными, чтобы убедиться в том, что дьявол не принимал участия в этом ужасном предприятии. Даже дав дочери свое согласие, он не осмеливался всё же поддерживать ее. И Франсуаза без чьей-либо помощи или участия открыла школу, которую должна была поместить на чердаке. Двенадцать лет спустя Франсуазу де Сентанж понесли с триумфом по улицам города при звоне колоколов и осыпали цветами. Причиной энтузиазма был успех предприятия. Процветало же оно потому, что оно было правое, справедливое.
Итак, милостивые государыни, побольше смелости. Вы боретесь теперь за право развивать во всей полноте те способности, которыми наделил вас Господь. Продолжайте мужественно бороться. Во все времена реформы в социальном положении женщины осуществлялись только благодаря усилиям самих женщин, тех именно, которые брали в свои руки защиту своих женских интересов.
Всегда женщины подавали сигнал, мужчины же только следовали за ними».
В 1866 г. мы поселились в Ливерпуле. Муж мой и наши мальчики начали вновь правильно посещать колледж, проводя там целые дни. Я оставалась дома одна. У меня не было никакого определенного дела, а потому я слонялась из комнаты в комнату, не зная, как убить время. Понемногу мной стала овладевать тоска. Я всё чаще стала думать о моей девочке. Как бы наполнила она мою жизнь. Как дорого было бы для меня ее присутствие! Те, которые прошли через подобные испытания, поймут, если я скажу, что страдание имеет приливы и отливы. Иногда вода убывает, волны уходят после нескольких недель отчаяния и горя, наступает некоторое успокоение; это просто утомление, реакция, являющаяся следствием большого напряжения физических и духовных сил, которые человек истрачивает в борьбе с охватывающим его отчаянием. Затем волны начинают прибывать. Вдали где-то, в самой глубине собрали они разрушающие силы, чтобы мощно удариться о берег. Но как анализировать самое горе? Кто откроет тайну его, кто объяснит все кажущиеся противоречия, крайности, силу, слабость?
Как я страдала первые месяцы нашего пребывания в Ливерпуле! Музыка, чтение, искусство – всё, что я так сильно любила, не облегчало моего горя, даже не возбуждало моего интереса. И вот меня охватило непреодолимое желание найти какое-нибудь страдание, которое превосходило бы мое собственное, найти людей несчастнее меня. Всем известно, что их тысячи. Я не преувеличивала своего горя, я знала только, что сердце мое тоскует день и ночь, и мне казалось, что единственным облегчением для меня будет найти людей, которые тоже страдают день и ночь и у которых, быть может, на то есть более серьезные причины. Вне этого я не имела никакого ясного представления о том, каким способом прийти на помощь другим. В то время я желала только одного: погрузиться в какую-нибудь людскую скорбь и сказать тем, кто страдает: «Я вас понимаю, потому что я сама страдаю».
