Предаваясь с неутомимой настойчивостью изучению интересовавшего его предмета, Джордж Батлер спешил поделиться с другими приобретенными знаниями. Посреди своих многочисленных занятий он находил еще время для изучения надписей осков при помощи документов, найденных им в Бодлеянской библиотеке в Оксфорде. Он живо интересовался историей этого времени, дошедшей до нас благодаря прекрасным запискам и изображениям памятников, находящихся в музее в Болонье. В этих записках описывается жизнь осков, умбров и этрусков. Джордж Батлер воспользовался своими продолжительными каникулами, чтобы закончить серию больших копий с этих памятников. Моделью ему служили маленькие гравюры, находящиеся в Бодлеянской библиотеке. Копии эти, сделанные сепией, были повешены на стенах залы, где читались лекции; они служили иллюстрацией лекциям о древних расах Италии.
Когда через несколько лет мы посетили Флоренцию, то видели развалины некоторых циклопических памятников. Это доставило нам большое удовольствие, и мы вместе сделали несколько эскизов. В яркий зимний день совершили мы чудную прогулку в экипаже по высотам Фьезоле, где можно видеть гигантские камни, единственные остатки от стен древнего этрусского города.
В то время муж мой вел переписку на латинском языке с некоторыми иностранными учеными, между прочим, с доктором Ритлем в Бонне, профессором древней литературы, затем с профессором того же университета Бернсом, а также с Леопольдом Шмидтом и Филиппом Вагнером, оба они были из Дрездена.
У меня сохранилось много воспоминаний из нашей жизни в Оксфорде, как приятных, так и неприятных. С особенным удовольствием вспоминаю наши прогулки верхом в чудные летние вечера. У меня был прекрасный рыжий конь, подаренный мне отцом. Мы объездили все окрестные холмы. За оградой нашего маленького сада росли огромные вековые деревья, весной в чаще их днем и ночью распевали соловьи. Эти классические певцы с особенным искусством пели в Баллейском лесу. До самого заката катались мы иногда по заросшим травой тропинкам, окаймленным густым кустарником, – любимое убежище соловьев, там-то слышали мы порой дивные концерты.
Другим источником удовольствия было изучение истории и литературы Италии. Россетти собирал тогда материалы для своего сочинения «Dante and his circle». Для этого он переводил на английский язык «Vita nuova» и лирические поэмы Данте, а также сонеты и поэмы предшественников Данте ― Кавальканте, Орланди и Анжиолиери из Сиенны. Россетти показывал нам время от времени части своего перевода чудных сонетов Данте, которые он старался перевести на наш язык как можно лучше. Благодаря своей любви к классикам и верному критическому взгляду муж мой снабжал переводы Россетти полезными комментариями, но обыкновенно ему приходилось делать мало поправок.
