— А она далеко?
— Лимовка? Не очень. Но места там… Васька говорит, сижу, мол, в лодке с удочками, а на берег из кустов медведица вдруг выходит, да еще с медвежатами. Вышла, посмотрела эдак вот, а потом — плюх в воду, и ко мне. Представляешь?
— Ну и?..
— Потом передумала, вернулась обратно. Вылезла, отряхнулась как собака и обратно в лес. И медвежата за ней.
— Васька не обосрался?
— Да говорит — почти. Но она маленькая была с виду, метр с чем-то в холке.
— Ему бы хватило.
— В общем, да.
— А потому что не фиг на рыбалку без карабина ходить.
— Логично. — Александр взял со стола пустую рюмку, миску с капустой и пошел на кухню.
— И надолго ты планируешь? — Волков вышел вслед за ним из комнаты.
— Да я вообще ничего не планирую. Может, я еще и не поеду никуда. Может, у Герки дела. — Гурский ополоснул под краном рюмку, вытер ее полотенцем и поставил в буфет. Капусту накрыл тарелочкой и убрал миску в холодильник. — А тебе не терпится, чтобы меня медведь сожрал? Деньги мои тебе покоя не дают? Заграбастать хочешь? Бери, бери… — Гурский тщательно тер мыльной губкой вилку. — Все бери, пей мою кровь…
— А Герман дома?
— Да уже, наверное, должен. Я со Светкой разговаривал, она там салаты строгает, а он к семи подъехать обещал. Что-то они там празднуют сегодня. Пошли?
— Да неудобно как-то, я его тыщу лет не видел.
— Тем более.
— Там гости небось будут, я никого не знаю…
— Никого там не будет, мне Светка евон-ная сказала. Они с Германом да Алиса.
— Что за Алиса?
— Алиса? Элис Раен. Сержант морской пехоты США.
— Иди ты?
— Натурально. — Александр бросил вилку в ящик кухонного стола, присел на краешек мойки и прикурил сигарету. — У них же там армия добровольная, на профессиональной, тэс-скать, основе. Подписал контракт, и вперед. Бабы тоже служат. Возможность бесплатно получить образование какое-никакое, профессию. Вот она и служила. В морской пехоте. Уж не знаю, сколько и кем конкретно, но звание имеет — сержант. А теперь приехала к нам сюда русский изучать. Группа их целая у нас в университете. Она там у них старшая, что ли, а может, и нет, я не в курсе. Короче, они живут — кто как. Кто в общежитии, а кто у знакомых. Вот она у Герки со Светкой и живет. Очень хорошенькая. Как куколка.
— Сержант морской пехоты — куколка?
— Как ни странно. Стройная такая, миниатюрная. Я сам сначала не поверил. "Как же ты, — говорю, — справлялась?" Ведь у них там сержант — это… А она улыбнулась так это вот, легла на пол, левую руку за спину, и на одной руке — на кулаке, заметь! — как стала отжиматься… Как швейная машинка, ей-богу, просто туши свет. Там не то, чтобы считать, мол, сколько раз, там время засекать впору. Пять минут, десять, полчаса… Сколько нужно. Я не выдержал, прекратил это дело от греха подальше, а она встает, улыбается и не запыхалась вроде даже. "Веришь?" — говорит. Ну я, честь-честью, во фрунт вытянулся: "Йес, сэр!" А она так это чуть ссутулилась, подошла ко мне вразвалочку, встала вплотную, палец указательный чуть не в самый мой нос уперла и ка-ак рявкнет: ""Йес, мэм!" говорить надо!" И хохочет.
