— Так как же ты в гости пойдешь, если пост?
— Я же по делу.
— Ну да, сержантика клеить.
— Не-ет. У нее жених там где-то.
— Ну-у… Это ж эвона аж где… На той стороне планеты. Оттуда не видно.
— Я тоже так думал. А она мне: "Ми такой лыванский лу-уди… Еслы ми сказал свой жиних: "Лублу. Ты и толка ты", то всо, всо! Айм сори, Саша…"
— Клинья, выходит, подбивал уже.
— А что ж…
— А почему "лыванский лу-уди"?
— Семья ее происхождением из Ливана, предки. Они это чтят. Это только считается, что в Америке национальностей нет. Все, мол, американцы, и все тут. А на самом деле ирландцы, итальянцы, евреи, китайцы — все сами про себя помнят, кто есть кто.
— И это правильно.
— Наверное.
— Ладно… — Волков погасил сигарету в пепельнице и взглянул на часы. Уже начало восьмого, давай я тебя к Герману закину.
— Да здесь недалеко. Я и пешком дойду. В магазин еще заглянуть надо, неловко с пустыми руками.
— Заглянем.
— Да? Ну давай.
Адашев-Гурский накинул на себя кожаную куртку, вынул бумажник, заглянул в него и опять убрал в карман.
— А у тебя что, дела еще сегодня? — спросил он у Волкова, выходя из квартиры.
— Да так… ничего важного, в общем, — пожал тот плечами.
— Так и пошли.
— Думаешь, удобно?
— Думаю — да. Мы же ненадолго. — Гурский запирал дверь.
— Ну… — Петр в раздумьи склонил голову на бок.
— Пошли-пошли, — Александр стал спускаться по лестнице.
— А лифт так и не работает? — саркастически улыбаясь, спросил Волков, шагая вслед за ним.
— Не-а.
— А пункт этот, приема металлов, который тут рядом, так и процветает?
— Ага.
— Ждешь, когда я его взорву?
— Ага.
— Не дождес-ся. Хочешь — подыхай на этой лестнице. Пятый этаж, едрена шишка!.. Туда-сюда, туда-сюда, и так каждый день. И это вместо того, чтобы пойти и разнести его к едрене фене. Дурак ты, Гурский, малахольный, а не реальный пацан.
— Ага.
— Чего ты лыбись-ся?
— Мама, ешьте рыбу…
— Жареных карликов?
— Жареных карпиков.
— Так их же нету.
— Тогда сидите и… не квакайте.
— Слушай, а чем там Алена занимается? — Выехав со двора, Волков вырулил на Малый проспект Васильевского острова.
— По-моему, ничем. — Адашев-Гурский приоткрыл окно и потянулся за сигаретой. — Там ее Борюсик бабки заколачивает, в основном. По ее словам.
— А ты с ним знаком?
— Нет. Она его уже там, в Канаде, встретила.
— Она ведь искусствовед?
— Вроде. Ну… уроки, говорит, давала фортепьянные, частным образом. А теперь гороскопы составляет, за символическую плату.
— Совсем опупела.
— Так скучно же.
— Эт-то понятно. Это мы понимать можем. — Петр сделал левый поворот, проехал по Пятнадцатой линии до перекрестка со Средним проспектом, повернул направо и остановил машину напротив магазина "Джинн".
