Танцы в лабиринте | страница 51



— А что так? — поинтересовался Леон.

— Ну… мне не нравится.

— Нет, вы не стесняйтесь, мне на самом деле интересно.

— Да ну вас.

— Рим…

— Ну… они, как правило, не кончают. Только притворяются, а это же сразу заметно.

— А вам это важно?

— А как же? Если я ложусь с женщиной в постель, значит, я на ней женюсь. Я могу с ней разойтись наутро, могу и через час, но пока мы в постели, мы — муж и жена. А она меня не хочет… Это как так?

— Но это же за деньги. Другое дело.

— Никакое это не другое дело. У степных народов, например, невесту тоже выкупают, калым называется. Тоже, получается, — за деньги. Какая разница, кому платят — родителям, родственникам, сутенеру? И невеста, иной раз, тоже жениха только на свадьбе впервые и видит. Ну и что? Она теперь жена, и все. Должна осознавать и… ощущать себя соответственно.

— И что, вы полагаете, она должна испытывать желание?

— Но ведь она же знала, что ее выдают замуж? Она же руки на себя не наложила, в конце концов? Значит, согласна. А раз согласна, то… Она теперь моя должна быть. Вся, целиком. А не подсовывать только свое тело и больше ничего. Это нечестно. Это тогда получается тот же самый онанизм, только с использованием чужой плоти.

— Но ведь у женщин с оргазмом вообще все гораздо сложнее. Поверьте мне, как медику.

— Дело не в этом. Проститутки просто не хотят кончать. Вот и все. А ты чувствуешь себя дураком в результате.

— Полагаете?

— Конечно. Должен быть диалог. А иначе зачем это все нужно?

— Это в вас ваша азиатская кровь говорит.

— Может быть. Только мне не нравится, и все. И вообще…

— А вы женаты?

— Конечно. Я Нелю очень люблю. Надо бы ей позвонить, она, наверное, расстраивается. Только боязно как-то.

— Опохрабримся? — приподнял рюмку Анатолий.

— А потом, господа, — на острова, — Леон взял свою рюмку. — Погоды-то какие, а? Грех в доме сидеть. Лиза, вы бывали у нас на островах? Ах, ну да… А хотите?

— Да, — кивнула Лиза.

— Господи, ну что за прелесть! — Анатолий склонился к Лизе через стол. Безешку запечатлеть позвольте? В щечку то есть поцеловать. Ничего, а?

— Ничего… — Лиза подставила щечку.

— Ну вот… чудо, ну просто чудо. А потом я портрет твой напишу, хочешь? Маслом! На вороном коне! Голую, а? Ничего?

— Зачем же вороного коня маслом-то мазать? — удивился Рим.

— Да иди ты, — отмахнулся Анатолий. — А потом женюсь.

— На ком?

— Ну не на тебе же. На ней вот, — взглянул он в сторону Лизы. — Как честный человек, имею право.

— И я, — кивнул Рим.

— У тебя же есть жена уже. Одна. И рисовать ты не умеешь.