Конечно, трудно было дать полную картину жизни и всех оттенков ее ввиду разнообразия племен и народностей, раскиданных на обширнейших в мире пространствах. Но мы старались хоть отчасти обобщить добытые этнографические наблюдения в различных местностях края, сознавая, что подробная научная разработка еще впереди. Наши очерки имеют скорее в виду возбудить любознательность и интерес к изучению Востока. Имея перед собой наступающее трехсотлетие исторического существования края, мы считали не бесполезным представить некоторые итоги, познакомить с насущными потребностями и с вопросами, выступающими в его жизни.
Касаясь современного положения Сибири, рядом с исследованиями в своих текущих литературных работах мы должны были часто давать ответы на немолчные запросы жизни, поэтому тон нашего изложения не всегда является объективным и спокойным; но едва ли мы заслуживаем упрека в том, что, приходя на зов жизни, мы стремились ответить на него всеми силами души и полагали здесь весь жар своего сердца. Принадлежа к поколению, стремившемуся сознательно отнестись к нуждам своей родины и быть ей полезным, мы старались внести посильную дань в изучение ее вопросов, веруя, что другие поколения, одушевленные тою же любовью, выполнят последующие задачи гораздо полнее и лучше нашего.
1881–1882 гг.
С.-Петербург.
Русская народность на Востоке
I.
Естественные и географические условия Сибири. — Климат и топография. — Естественные богатства. — Удобства жизни. — Реки как пути сообщения. — Будущность края в условиях географического положения. — Расположение русского населения, его распространение. — Отношение к инородческому элементу. — Взаимные влияния. — Вырождение и результат смешения. — Культурное влияние. — Пропорция русского населения к инородческому. — Средства сохранения национальности и свойств высшей расы.
Немного найдется стран, представляющих столько нового, оригинального и любопытного, как в естественноисторическом, так и этнологическом отношениях, подобно нашей восточной окраине, и в то же время едва ли существует страна, о которой бы соотечественники знали менее и имели более смутные и неопределенные понятия. Несмотря на то, что уже три столетия, как край этот приобретен русскими и более полутораста лет открыт для исследования науки[1], несмотря на то, что первейшие светила европейской учености, как Гумбольдт, Ледебур[2], Эренберг, Розе[3], Бернард Котта и другие, удостоили его исследованиями и оставили здесь свои блестящие имена, несмотря на то, что со временем Мессершмидта и Палласа в Сибири пребывало множество путешественников и экспедиций; Гмелин, Георги, Клапрот, Кастрен изучали здесь азиатские народности, а в последнее время география Азии, и в том числе Сибири, освещена великими трудами Риттера; несмотря на это, познания о Сибири весьма слабо проникли в русское общество. Многие доселе верят еще, что громадная площадь, лежащая к востоку от Урала, представляет негостеприимную пустыню с суровым климатом, вечными зимами, неудобную для культуры и страшную для жизни. Это предубеждение невежества доселе тяготеет над злосчастною страною.
