В коконах почти всюду находятся одни блестящие куколки. Но они разные. Одни из них большие, светлые, другие — маленькие, совсем черные. Что бы это могло означать? Тут таится какая-то загадка.
Теперь я с еще большим рвением переворачиваю камни и ищу коконы. Как много у бабочек врагов! Некоторые гусеницы хотя и выплели коконы, но не окуклились, а покрылись блестящими, сверкающими, как стеклышки, капельками росы и сморщились. Гусениц поразила какая-то болезнь. Большинство же их съедено мелкими скользкими личинками какой-то мухи. Они копошатся густой массой, им не хватает еды, личинки крупные пожирают мелких, и так до тех пор, пока не остается несколько насытившихся до отвала победительниц в этой братоубийственной схватке. Очевидно, мухи-мамаши перестарались, отложили яичек больше, чем следует. Хотя, быть может, так и полагается, пусть разыгрывается сражение, и в нем определяются сильнейшие, достойные к существованию.
Немало гусениц и пораженных наездниками. Их личинки все сразу дружно выходят наружу и рядом друг с другом свивают белые кокончики. Я заинтригован: кто же бабочка, хозяин кокона? Хочется ее увидать. И тогда как разнолик мир насекомых! Вижу то, что не мог предполагать! Из одного кокона с остатками большой куколки вывалился светлый пушистый комочек. На одном его конце видны слабенькие коротенькие ножки, непригодные к ходьбе, и едва заметная головка. Крыльев нет и в помине. Это типичная недоразвитая самка, мешочек, набитый яйцами. Слово «бабочка» не подходит к ней. Самка уже приступила к яйцекладке, и в коконе лежит несколько белых круглых, с небольшим вдавлением в центре, яиц. Другая такая же самка основательно похудела и снесла кучку яиц. Заботливая мать, она сбросила с себя длинный белый пушок, построила из него под оболочкой кокона что-то вроде второго, очень теплого футляра и в нем разместила потомство. Наверное, оно будет зимовать. До яичек трудно добраться различным врагам: снаружи кокона расположены комочки земли, палочки, соринки, потом колючие черные волоски, переплетенные паутинной оболочкой, и, наконец, войлок из нежных волосков.
Кто же самцы? Как хочется взглянуть на этих таинственных бабочек! Сколько времени я потратил на их поиски. Правда, в пробирке уже было собрано несколько маленьких коконов, из которых должны были вывестись крылатые бабочки. Но вдруг они поражены наездниками? Да и перенесут ли они перемену обстановки? Время же бежит, и пора спускаться вниз, возвращаться на бивак. Там меня уже давно ожидают. Тогда появляется еще одна слабая надежда. Я ищу летающих бабочек. Вот знакомая белая пяденица, черная бархатница, защищающаяся струйкой белой жидкости, оранжевая толстоголовка. Вот бабочка в черных крапинках. Может быть, эта? Но бабочка очень осторожна, и поймать ее трудно. Несколько быстрых перебежек за нею, и сердце усиленно колотится, схватывает дыхание. Сказывается высота в три с половиной тысячи метров.
