Это был большого роста угловатый подержанный сероглазый тип, совершенно уголовного вида. Он молча и неловко стоял посередине зала.
— А вот мы и в сборе, — сказал Иван Геннадиевич, — вся четверка. Знакомьтесь — Петр Петрович Петров.
Петр Петрович сделал шаг назад и неловко поклонился, видимо, желая казаться элегантным, но получилось это у него как-то неубедительно и стало совершенно ясно, что элегантность — совсем не его стихия.
При поклоне в лице его отразилась какая-то беспомощность и усталость, как у человека, как бы говорившего вам: «Ну вот, поклонился, ну что вы еще от меня хотите, что вам от меня нужно? Я сделаю все, но только все равно у вас со мной ничего не получится, и не потому, что я не хочу, а потому, что я сделал, что мог». Екатерина Ивановна это все заметила и улыбнулась Петру Петровичу. Тот поймал ее улыбку и в глазах его появилось подобие благодарности и симпатии. Иван Геннадиевич, заметив улыбку Петрова, тоже почему-то улыбнулся, получилось это у него не очень ловко, но все же сносно.
— Ну вот, мы почти дома, — заметил Иван Геннадиевич.
— Дома, совсем дома, — подтвердил его слова Иван Иванович.
— Так давайте, располагайтесь, — продолжил Иван Геннадиевич, — будьте совсем как дома, привыкайте Екатерина Ивановна, привыкайте, вот садитесь, да хоть в это кресло, — он указал на большое зеленое кресло.
Екатерина Ивановна со свойственным ей тонким женским чутьем почуяла в этой прочной зале, в этих уверенных людях какую-то тщательно скрываемую слабинку и неуверенность. Она улыбнулась этому неожиданно накатившему своему чувству и медленно села. Сели и остальные. Петр Петрович сел, словно сложился пополам, и колени его длинных тонких ног из-за низкого кресла оказались почти на уровне глаз, которые выглядывали из-за этих колен с пугливой надеждой и опаской.
Ощущалось, что хоть он и дома, но ему хотелось быть не дома, а где-то в другом месте. Иван Иванович сел, словно упругий мячик, подпрыгнув на широком упругом сиденье.
— Ну, можно начинать, — сказал Иван Геннадиевич.
— Конечно, конечно, — закивали и Петр Петрович, и Иван Иванович.
— Разрешите представить вам Екатерину Ивановну, а вам, Екатерина Ивановна, официально представить Ивана Ивановича Иванова и Петра Петровича Петрова — отныне ваших коллег, посвященных в некоторые детали нашего, отныне становившегося уже совсем общим дела. Сразу хочу сказать, что руководство этим делом предложено мне, и поэтому тоже разрешите вполне официально представиться: Иван Геннадиевич Болдин.
