— Ну, что вы, — возразил сержант. — Щенят давно уже никто не топит. Просто собакам делают хирургическую операцию, чтобы они не могли иметь потомства.
— А людям? — спросила Вероника. — Людям почему не делают? Ладно, вижу, что помощи от вас не дождёшься. Не будете ли вы так любезны выглянуть на улицу и посмотреть, не поджидает ли меня там моя сумасшедшая родительница?
Сержант послушно подошёл к двери и выглянул наружу.
— Нет, на улице никого нет, — сказал он.
— Я знаю, что делать, — решительно сказала Тина, — идём к нам и там всё обсудим. У нас сейчас дома мамин приятель, мистер Джеймс. Он очень-очень умный. Он наверняка что-нибудь придумает.
Сержант задумчиво посмотрел вслед выходившим за дверь детям и облегчённо вздохнул.
* * *
Когда дети гурьбой ввалились в дом, они застали Монику и Джеймса на диване перед экраном телевизора в безмолвном шоке. Увидев Тину, Джеймс спросил её:
— Это тот мальчик, с которым ты вчера гуляла?
Тина молча бросилась к нему на колени и, наконец, разрыдалась.
— А вот, показывают, как её забирает полиция! Смотри, — вскрикнула Моника, — это же та женщина, с которой ты так долго разговаривал позавчера на вечеринке!
— Маленькая, ну успокойся, — гладил Тину по волосам и целовал Джеймс. — Будь взрослой девочкой.
— Я и так взрослая, — пробурчала Тина сквозь слёзы. — Ты и не знаешь ещё, какая я взрослая. Только никак к таким вещам привыкнуть не могу. А они вокруг меня постоянно случаются, как будто я проклятая.
Моника, немного придя в себя, обратила внимание на всё ещё стоявших у дверей Кевина и Веронику, и пригласила их сесть в кресла. Потом сходила на кухню и вернулась со стаканом в одной руке и с початой бутылкой Хеннесси в другой. Налив в стакан граммов сто пятьдесят, она протянула его продолжавшей всхлипывать Тине. Девочка взяла стакан двумя руками и, всё ещё сидя на коленях у Джеймса, залпом осушила его.
— Ты что делаешь? — в ужасе спросил Джеймс у Моники. — Она же умрёт. Скорую надо немедленно.
— Упокойся, ничего с ней не будет, — ровным тоном ответила Моника. — Это для неё как слону конфетка. Только, может, успокоится минут на пятнадцать.
Джеймс так и застыл с открытым ртом, продолжая держать малышку на коленях.
* * *
Отец Джонатан, глядя прямо в глаза главному следователю капитану Моррису, твёрдо заявил, что не сдвинется с места, пока ему не дадут свидания с миссис Эдвардс.
— Она моя прихожанка, — настаивал отец Джонатан, — и я несу ответственность за её душу. Она отказалась от адвоката. Она созналась в содеянном. Она не отрицает своей вины. Она сама, наконец, вызвала полицию. Что вам ещё требуется для «раскрытия» состава преступления? Теперь моя очередь. Я должен выяснить, что толкнуло её на этот поступок. Со мной она будет более откровенна, чем с кем-либо иным. Разве вам самому не интересно узнать, в чём же причина?
