Практически все гости были знакомы друг с другом. Тара, с бокалом красного вина, и Роберт, с рюмкой мартини, не спеша обходили гостей, здороваясь со всеми и перебрасываясь с каждым двумя-тремя ничего не значащими фразами. У входной двери появлялись всё новые пары. Дамы с обворожительными улыбками ревниво оценивали наряды друг у друга и рассыпались в лицемерных комплиментах. Мужчины, собравшись в небольшие кружки здесь и там, обсуждали политические и спортивные новости. Одним словом, унылое, но ни для кого не тягостное, веселье было в разгаре.
Переходя от одной группы гостей к другой, миссис Эдвардс чувствовала себя немного не в своей тарелке. Все эти воспитанные, хорошо одетые люди были ей немного чужды. Она кожей чувствовала, что все они далеки от бога и церкви, что острые проблемы современности, которыми она жила сама, для них просто не существуют. Нет, нельзя сказать, что все присутствующие были явными атеистами. Просто вопросы веры лежали вне сферы их интересов, что для неё было необъяснимым парадоксом. Как могут люди спокойно жить, изо дня в день ходить на работу, развлекаться, изменять друг другу, нисколько не задумываясь о том, что жизнь коротка, и не волнуясь о том, что ждёт их после смерти.
Поглощённая такими мыслями, Тара подошла к бару, чтобы заменить свой опустевший бокал. Протянув руку к подносу, она физически ощутила на себе чей-то внимательный взгляд. Тара не спеша взяла с подноса полный бокал и резко обернулась. Незнакомый мужчина лет пятидесяти с лёгкой сединой на висках, особенно хорошо заметной в свете люминесцентных ламп, спокойно, без всякого смущения смотрел ей прямо в глаза. Тара могла поспорить, что этого человека она никогда в жизни не видела. Мгновенно преобразившись в светскую миссис Эдвардс, она с очаровательной улыбкой сделала шаг вперёд и, протягивая незнакомцу руку, представилась:
— Здравствуйте! Я — Тара Эдвардс. Могу поспорить, что никогда раньше не встречала вас в этом доме!
— Вы совершенно правы, я здесь впервые, — вежливо улыбнулся в ответ незнакомец. — Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд.
— Ах, вот как! — от неожиданности миссис Эдвардс даже хихикнула, в ту же секунду осознав, что это просто не вежливо.
— Надеюсь, вы не английский шпион, и никто не начнёт охоту на вас прямо здесь и сейчас, — попыталась она перевести всё в шутку и сгладить свою не вполне светскую реакцию на его слова.
— Не волнуйтесь, мадам, — сказал мистер Бонд совершенно спокойно. — Я не имею к шпионажу ни малейшего отношения. Это просто недальновидный юмор моих родителей. Моя фамилия действительно Бонд. Это сокращение более длинной славянской фамилии, которое принял мой дедушка ещё в прошлом веке, получая гражданство. А родителям моим пришла в голову мысль назвать меня Джеймсом, превратив таким образом своего собственного сына в расхожий штамп и всеобщее посмешище.
