Дача на Петергофской дороге | страница 5



В высшей степени благожелательно отнесся А. С. Пушкин к первым опытам пера современницы З. А. Волконской — Н. А. Дуровой. Подвиг кавалерист-девицы вызвал в нем не иронию, а восхищение. О литературном воплощении этого подвига поэт писал: «Сейчас прочел переписанные записки: прелесть, живо, оригинально, слог прекрасный». Именно пушкинский журнал «Современник» в 1836 году закрепил общественное признание писательницы Н. А. Дуровой.

Подъем литературного творчества Н. А. Дуровой — конец 30-х годов. В журналах «Библиотека для чтения» и «Отечественные записки» публикуются ее повести: «Елена», «Граф Мавриций», «Павильон» и другие. В 1840 году выходит собрание сочинений в 4-х томах. Первая удивленно-ироничная реакция критики на непривычный феномен «женского рукоделья» очень скоро сменилась серьезным, профессиональным разговором по существу, без всяких скидок на «слабый пол».

Пример здесь показал В. Г. Белинский, отметивший выход книги Н. А. Дуровой «Записки Александрова. Добавление к Девице-кавалерист» так: «И что за язык, что за слог у Девицы-кавалериста! Кажется, сам Пушкин отдал ей свое прозаическое перо, и ему-то обязана она этою мужественною твердостию и силою, этою яркою выразительностию своего слога, этою живописною увлекательностию своего рассказа, всегда полного, проникнутого какою-то скрытою мыслию»[3].

Среди героинь произведений Н. А. Дуровой немало женщин, выбирающих для себя путь протеста, обретающих смелость переступать предрассудки своего времени. Так Елена из первой опубликованной повести находит силы не смириться с участью униженной, нелюбимой, пренебрегаемой жены. Находит в себе силы нарушить запрет отца, обвенчаться с любимым человеком и героиня повести «Угол», купеческая дочь Фетинья Федулова.

В основе этой повести — сюжет, типичный для так называемых «светских» повестей романтического направления: возвышенная, стойкая любовь, неравный тайный брак. Но примечательная особенность повести в другом — в отчетливой издевке, с какой автор описывает снобизм и тщеславие представителей «высшего» света, в проникновенной интонации, с какой передан облик вчерашней крепостной Степаниды, сдающей внаем углы своего жилища. Именно «угол» Степаниды стал для молодых влюбленных средоточием истинной доброты и человечности. Противостоит «углу» роскошный особняк графини Тревильской. У этой великосветской дамы аристократическая спесь заглушает все другие человеческие чувства, даже любовь к сыну.