— Что ты… что ты… Катенька! — Лизавета, закрыв голову руками, присела от страха. — Пошутила я, пошутила. Да бог с тобой!
Катерина боялась сплетен. То, что Федор Иваныч иногда оставался у нее ночевать, ее дело. Почему выбрала Федора Иваныча? Она и сама не понимала. Кто знает, кто может сказать, почему люди выбирают друг друга? Как будет дальше? Об этом она не задумывалась. Будет так, как будет. Боялась одного — а что, если поселковые пересуды дойдут до Оленьки? Вот этого она боялась. Гирькой болтливые рты не заткнешь. Попугать попугаешь, а не заткнешь. А как объяснить девочке, кто для мамы этот чужой дядя? Новый папа? Нет!.. Никакой новый дядя не заменит Оленьке настоящего. Это Катерина знала твердо. И врать дочери не собиралась. Но и правду сказать не время. Не по возрасту. Да и надо ли ей знать эту правду? Не навек Катеринина случайная любовь. Так… кусочек вдовьего счастья. Кончится у Федора договор — кончится и их любовь. Уедет он на «материк», к семье, — и конец. Второй раз Катерина не сорвется.
* * *
Жизнь на материке после стольких таежных лет казалась Федору Иванычу раем. Новая квартира, тепло, сухо, продовольствие свежее, фрукты, овощи, не какие-то консервы. Улицы полны нарядных людей, все одеты по моде. Кино хоть каждый день.
Правда, пришлось повозиться с квартирой. Кое-что доделать после строителей. У них план, им не до мелочей. Мебель подобрали по вкусу, тоже время ушло, не всегда есть то, что тебе хочется. Кончили с жильем, отгуляли новоселье. А дальше что? Впереди еще четыре отпускных месяца. Но тут, как по заказу, подошел грибной сезон. Федор Иваныч решил тряхнуть стариной. Когда-то считался великим грибником. В лесу разбирался как по нотам. Где, в каком уголке леса, под каким деревом, под какой веткой, в какой траве должен расти гриб. И какой именно. Признавал только «классику». Белый — на сушку, подосиновик — на селянку с картошечкой в сметане, розовая волнушка и белый груздь — для соленья, рыжики, размером не больше трехкопеечной монеты, в маринад. И все. Остальные, разные там лисички, маслята и прочие опенки, и за грибы не считал.
Месяц мотался по окрестным лесам. Окреп, отдохнул, надышался лесным воздухом, сбросил жирок. Иной раз забредет бог весть куда, километров за десять от ближайшего автобуса, и хоть плачь. Корзины тяжелые, бросить жалко, а идти надо. Под горячую руку не раз проклинал грибную страсть. С завистью смотрел на автомобильных «частников». Удобно!.. Сел и поехал, как говорят, от ворот до ворот.
