Андрей побелел, смотрел исподлобья. Будущая невестка… Да какая это невестка? Девчонка! Пигалица. Ишь глаза таращит, словно змея-горыныча увидела.
— Вот так! — твердо сказал Федор Иваныч. И посмотрел на Анну. Он еще не разобрался — куда она клонит? Поддержит его или нет? Молодые и в старом домишке неплохо проживут. У них все еще впереди. Пусть сами достигают. Анна молчала, сердито поджав губы. Не сдержав себя, Федор Иваныч перешел на крик: — От горшка два вершка — и сразу на все готовенькое? Вот вам! — и еще раз показал фигу.
Невестка выскочила за дверь.
— Валя! — крикнул Андрей и тоже выбежал.
Анна не шевельнулась.
— Та-ак… — проговорил Федор Иваныч, догадываясь, куда клонит жена. — Значит, решили… Я три года горбатился где-то у черта на рогах… А тут…
— Решай сам, — перебила его бессвязную речь жена и пошла к двери. — Постыдился бы.
— Ффу-у, черт… — передохнул Федор Иваныч. Нехорошо получилось. Уж очень все неожиданно. Как палкой по затылку. Хоть бы письмом предупредили, посоветовались бы. А то все по-своему, не спросясь. Схитрили. Обвели вокруг пальца. Взяли да и поднесли готовенькое. Хочешь ешь, хочешь плюйся. Но Анна! Так мечтала об этой двухкомнатной. Надо же…
Он любил свою Анну, томился без нее, скучал все эти три года, и размолвка была неприятна. Несколько дней прожили вместе молча, будто в доме покойник. Потом Федору Иванычу стало казаться, что Анна в чем-то права. Может, он сам виноват? Чего-то не так сообразил? Тешился мечтой, как ребенок игрушкой, а в жизнь не смотрел… А теперь вот… Да еще накричал, фигу показал.
Кооперативную отдали молодым. Снова все улыбались, радовались, стали готовиться к свадьбе.
Но самим жить в развалюхе стало тошно. Трудно было примириться, что по усам текло, а в рот не попало. Федор Иваныч кряхтел — да вдруг и внес предложение:
— Махнуть еще разок?
И порешили они с Анной, что он «махнет».
* * *
Теперь все было проще. Теперь он знал, куда и зачем едет, что его там ждет, на что рассчитывать, на что надеяться.
И встретили его иначе, уважительно.
— А-а-а… Федор Иваныч! С приездом.
Машину дали новенькую, необкатанную, из нее еще не выветрился заводской душок. Заработки с первых же дней пошли хорошие. На новой-то машине!
…Прошло три года. И наконец-то выбрались из старой развалюхи в новую, благоустроенную квартиру. А в старой кооперативной, из-за которой когда-то разгорелся сыр-бор, появился внук Ильюшка.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — радовался Федор Иваныч, обнимая Анну и блаженно улыбаясь.
