— Дочь моя, чем обязан? — скрывая удивление, поинтересовался вампир.
— Вы же священник, а не монах, и не давали обета безбрачия? — позабыв о приветствиях, спросила колдунья.
— Да, конечно, конечно. Эстер не запрещает мне наслаждаться женским обществом.
— Я попрошу вас об услуге, святой отец. Видите ли, — Энин несколько замялась, собралась с мыслями и скороговоркой выпалила: — Пополудни будет бой, в котором я приму участие как ведьма. Но мои колдовские силы неполны из-за того, что я… все еще… девственница.
— Кажется, я понимаю, о чем ты хотела меня попросить, — мысленно радуясь неожиданной победе, проговорил Бенедикт, вставая и обнимая девушку за плечи. — Для тебя, душа моя, я сделаю все, что угодно.
— Сделайте это, — безучастно попросила Энин, снимая платье и ложась на твердый настил повозки.
— Я буду осторожен и ласков, — пообещал вампир, оголяя свое могучее тело, и пристроился рядом.
Для Бенедикта эта была, пожалуй, самая ужасная плотская утеха из всех, что случались в его жизни. Энин вела себя отстраненно, не отвечала на ласки, не двигалась и лежала, как кукла, тупо уставившись в грязный, пыльный тент. До безумия утомительный процесс по лишению ведьмы девственности превратился для Бенедикта в сущий кошмар, и священник уже стал задумываться над тем, чтобы прервать это добровольное изнасилование, но неожиданно Энин ответила на ласки, и ее робкое, неуверенное тело стало гибким и податливым. Вампир наконец-то начал получать удовольствие, но в приступе страсти, когда до заветного мига оставалось лишь несколько секунд, девушка назвала его чужим именем, и в этот момент Бенедикт резко остановился, будто ударившись об стену.
— Дело сделано, — бросил он, вставая, а Энин вдруг зарыдала, и как бы вампир не старался ее успокоить, все его попытки оказались тщетны: он и являлся причиной этого плача, он и полумертвый мальчишка, любовь к которому слишком поздно пробудилась в девичьем сердце.
Весь день Энин рыдала, моля пресвятую Симиону о милости, проклиная свою глупость и злобу, проявленную к Сандро, а наутро следующего дня, как и было предписано, армия стигийцев во главе с мрачной и безмолвной, как хельхеймская ночь, ведьмой пошла на приступ форта. Капитан Аспин и высшие чины Ордена Эстера наблюдали за всем со стороны, даже не надеясь на удачный исход сражения.
* * *
С недавних пор Ибрагим начал спать днем и бодрствовать с заходом солнца. За полчаса до рассвета, когда он уже готовился ко сну, за окном послышались грубые голоса и засияли огни факелов. Сперва Ибрагим не придал этому значения, помня о том, что люди уже несколько ночей подряд напрасно ищут вампира. Но, когда голоса приблизились, и возбужденные, разгоряченные селяне застыли у самой калитки его дома, страх закрался в сердце обращенного. Он мимолетно взглянул на дочь, испуганно глазевшую на улицу, и выбежал из дома.
