Человек перед нами был подросшей версией мальчика, которого мы оба помнили. Он отрастил клочковатую бородку и усы, которые висели у него на лице, как забытые садоводом лианы. Он был крепким, горбился и явно выглядел старше своих лет. Но он сошел с платформы походкой, которая тут же напомнила мне о нем, ее оказалось достаточно и для Раффлса, даже прежде чем он смог разглядеть лицо мужчины.
– Ниппер! – воскликнул он. – Я узнал тебя по одной лишь походке! Все та же независимость в каждом шаге! Будто каблук давит шею угнетателя! Воплощение инакомыслящей совести в мешковатых штанах. Я должен поговорить с ним, Банни. Было много хорошего в старине Ниппере, хотя мы с ним и недолюбливали друг друга.
И через мгновение он обратился к нему, используя его школьное прозвище, очевидно не подумав об оскорблении, которое немногие бы восприняли как оскорбление, увидев его добросердечное и открытое лицо и протянутую руку.
– Меня зовут Насмит, – огрызнулся тот, стоя прямо и испепеляя нас взглядом.
– Прости меня, – сказал Раффлс. – Все помнят прозвища и забывают их значения, которые совершенно не имели в виду. Пожми мне руку, мой дорогой друг! Это я, Раффлс. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как мы виделись в последний раз.
– По меньшей мере, – холодно ответил Насмит, но больше не мог игнорировать протянутую Раффлсом руку. – Итак, – усмехнулся он, – вы направляетесь к этому великому собранию?
Я стоял на некотором расстоянии, как будто все еще был учеником средней школы.
– Еще бы! – воскликнул Раффлс. – Боюсь, я позволил себе отстраниться от школьных дел, но я хочу все исправить и начать новую главу. Я полагаю, что все обстоит совершенно не так в вашем случае, Насмит?
Он говорил с редким для него энтузиазмом, я заметил это еще в поезде: дух детства поглотил его. Возможно, он был рад возможности сделать что-то значимое для города, взяв эту кратковременную передышку от успешной, но изнуряющей карьеры. Убежден, что лишь я один в тот момент помнил о жизни, которую мы в действительности вели в это время. Каждую минуту со мной разделял мой скелет, и он никогда не покидал меня. Я постараюсь не ссылаться на него снова. Но я хочу, чтобы вы знали, что мой скелет всегда был там.
– В моем случае это не обязательно, – ответил Насмит, все еще сохраняя стальные нотки в голосе. – Я ведь попечитель.
– Школы?
– Как и мой отец до меня.
– Поздравляю вас, дорогой мой! – сердечно воскликнул Раффлс. Он будто помолодел на глазах.
