– Что за странный выбор, чего бы украсть! – сказал он, и в уголках его рта появился намек на улыбку. – Мое церемониальное одеяние пэра с короной!
Мы стояли вокруг него в полной тишине. Я думал, что писатель скажет что-нибудь. Но даже он либо притворялся, либо действительно ощущал страх.
– Вы можете сказать, что это было ненадлежащим местом, чтобы хранить его, – продолжал лорд Торнэби. – Но где бы вы, джентльмены, хранили это старое барахло? Клянусь Юпитером, в следующий раз возьму набор напрокат!
И он отлично воспринял свою утрату, лучше, чем кто-либо из нас мог представить минуту назад, но причина стала мне ясна чуть позже, когда мы все спускались вниз по лестнице, оставив полицию работать на месте преступления. Лорд Торнэби шел с Раффлсом под руку. Его шаг был легче, веселость более не была сардонической, даже выглядел он лучше. И тогда я понял, какой груз был снят с гостеприимного сердца нашего хозяина.
– Я лишь желаю, – сказал он, – чтобы этот случай приблизил нас к разгадке личности джентльмена, которого мы обсуждали за ужином. Думаю, вы все согласитесь со мной, если я предположу, что это именно он наведался к нам сегодня.
– О, все возможно! – сказал старина Раффлс, встречаясь взглядом со мной.
– Но я в этом уверен, мой дорогой сэр, – воскликнул наш лорд. – Этот смелый инцидент только его рук дело. Только он способен почтить меня своим присутствием в ночь, когда я развлекаю своих братьев-криминалистов. Это не случайность, сэр, а намеренная ирония, которая бы не пришла в голову ни одному другому криминальному уму Англии.
– Возможно, вы правы, – осторожно сказал Раффлс на этот раз, хотя я льстил себе, что именно выражение моего лица заставило его согласиться с этим.
– Более того, – продолжил наш хозяин, – никакой другой преступник в мире не смог бы воплотить в жизнь столь восхитительную задумку и добиться столь совершенного результата. Я уверен, что инспектор согласится с нами.
Полицейский постучал в дверь и его пропустили в библиотеку, как раз когда говорил лорд Торнэби.
– Я не расслышал, что вы сказали, милорд.
– Я лишь сказал, что исполнителем этого невероятного проникновения может быть лишь преступник, который присвоил ожерелье леди Мелроуз и половину изделий бедного Дэнби год или два назад.
– Я считаю, что вы как никогда правы, ваша светлость.
– Человек, который взял бриллианты Тимбэли и вернул их ему.
– Возможно, он сделает то же самое и для вашей светлости.
– Не нужно! Я не хочу рыдать над пролитым молоком. Я лишь желаю ему получить радость от всего, что он успел забрать. Узнали ли вы что-нибудь новое?
