Эта остроумная реплика была более убедительна, чем слова нашего благородного хозяина, но это легко объяснялось тем, что барристер постоянно выступал в зале суда, убеждая судьей с помощью блефа. Однако лорда Торнэби поразило развитие его собственной идеи, и с некоторой неуверенностью в голосе он подозвал дворецкого, который контролировал подачу блюд.
– Леггетт! Пошли кого-нибудь наверх, чтобы убедиться, что все двери открыты и в комнатах полный порядок. Какую ужасную идею вы подали мне, Кингсмилл, или… я сам себе подал! – добавил лорд, чуть смягчив тон и показав, что он в замешательстве. – Мы выглядим дураками. Не помню, кто из нас увел разговор от основного потока крови в эту воду грабежей. Вы знакомы с шедевром де Квинси «Убийство как искусство», мистер Раффлс?
– Кажется, я когда-то читал его, – с сомнением ответил Раффлс.
– Вы должны прочитать его снова, – продолжал граф. – Это последнее слово в криминалистике, все, что мы можем добавить к этому, – ничто иное как жестокая иллюстрация или окровавленная сноска, совершенно недостойная текста де Квинси. Да, Леггетт?
Почтенный дворецкий стоял, тяжело дыша и прикрывая рот локтем. До этого момента я не замечал, что он астматик.
– Прошу прощения, ваша светлость, но я думаю, что вы, должно быть, запамятовали.
Предложение постоянно прерывалось тяжелыми вздохами, но слова упрека едва ли могли быть выражены более деликатно.
– Запамятовал, Леггетт! И что же я забыл, по-твоему?
– Запереть дверь гардеробной вашей светлости за вашей светлостью, милорд, – пробормотал несчастный Леггетт, глотая воздух и делая паузы через каждые несколько слов. – Я поднимался сам, милорд. Дверь спальни… дверь гардеробной… обе заперты изнутри!
К этому времени благородный хозяин был в худшем состоянии, чем его слуга. Под тонкой кожей его лба вздулись вены, щеки надулись, словно шары. Через секунду он вскочил с места и выбежал из комнаты, позабыв о нас, своих гостях, и помчался наверх.
Раффлс был так же взволнован, как и любой из нас, и опередил всех. Розовощекий маленький адвокат и я участвовали в подобии гонки за предпоследнее место, и оно досталось мне, тогда как задыхающийся дворецкий и другие слуги заняли тыл. А наш нетрадиционный писатель первым предложил свою помощь и совет.
– Не нужно толкать дверь, Торнэби! – воскликнул он. – Без клина и буравчика вы можете ломать дверь сколько угодно, но никогда не откроете ее. Есть ли у вас в доме лестница?
– Где-то есть веревочная лестница на случай пожара, – сказал лорд с некоторым сомнением. – Где она находится, Леггетт?
