– Верно, у нас был Пис, – сказал Паррингтон и начал подробно описывать последние мгновения жизни этого преступника. Его монолог продолжался так долго, что я было подумал, что мы навсегда отошли от темы. Но лорду Торнэби не могли отказать.
– Уильям и Чарльз – умершие монархи, – сказал он. – Правит в их сфере тот, кто обчистил бедолагу Дэнби на Бонд-стрит.
Трое заговорщиков замолчали, – я уже давно понял, что Эрнест не был посвящен в их секрет, – а затем кровь застыла у меня в жилах…
– Я его хорошо знаю, – сказал Раффлс, подняв глаза.
Лорд Торнэби в ужасе уставился на него. Улыбка на наполеоновском лице юриста выглядела вынужденной и застывшей впервые за весь вечер. Наш писатель, который слизывал сыр с ножа, порезался и оставил на бороде шарик крови. Бесхитростный Эрнест был единственный, кто тихонько рассмеялся.
– Подождите! – воскликнул лорд. – Вы знаете вора?
– Хотел бы я, чтобы это было так, – ответил Раффлс, посмеиваясь. – Нет, лорд Торнэби, я лишь имел в виду ювелира, Дэнби. Я всегда покупаю у него подарки на свадьбу.
Я услышал три одновременных вздоха облегчения и только после этого позволил и себе глотнуть немного воздуха.
– Подозрительное совпадение, – сухо заметил наш хозяин, – потому как я верю, что вы знакомы с людьми из Милчестера, где спустя несколько месяцев у леди Мелроуз украли ожерелье.
– Я был там в то время, – охотно согласился Раффлс. Его улыбка согрела бы даже самого твердолобого сноба.
– Мы считаем, что обе кражи совершил один человек, – по-видимому, лорд Торнэби говорил за весь Клуб криминалистов и с меньшей суровостью в голосе.
– Мне только жаль, что я не наткнулся на него тогда, – сердечно продолжал Раффлс. – Он преступник в гораздо большей степени, чем ваши убийцы, которые сквернословят на эшафоте или говорят о крикете в камере осужденных!
– Этот человек может быть сейчас здесь, – сказал лорд Торнэби, глядя Раффлсу в лицо.
Но его манера была похожа на поведение актера, который играет неубедительно, но намеревается доиграть до самого горького финала. Он стал озлобленным, ведь даже богатый человек может проиграть пари.
– Вот была бы потеха, если бы он и правда был здесь! – воскликнул писатель Дикого Запада.
– Absit omen![2] – пробормотал Раффлс более уместную фразу.
– Тем не менее, я думаю, вы согласитесь, что это соответствует почерку данного вора, – заявил Кингсмилл. – И это вполне соответствовало бы характеру этого человека, насколько нам известно: посетить именно президента Клуба криминалистов и выбрать вечер, когда он развлекает других членов клуба.
