У меня светлые волосы и в то время они были довольно длинными. С помощью щипцов миссис Крачли и сетки для волос я смог обзавестись почти нескромной челкой. Большая черная шляпа с пером для зимнего сезона завершила мой наряд, превратив его в неподходящий для этого времени года, как и утепленная юбка для катания на коньках, и боа с перьями. Конечно, леди забрала все свои летние платья с собой в Швейцарию. Этот факт был усугублен тем, что у нас за многие годы выдался на редкость теплый сентябрь, так что я был даже рад услышать шаги Раффлса, добавляя слой пудры на мое разгоряченное лицо. Я слушал, как мой друг идет по коридору, но когда он вошел в кабинет, я решил воспользоваться моментом, чтобы добавить последние штрихи своему образу. Я преследовал сразу две цели: напугать его – а тогда я был уверен, что он заслужил этого, – и показать ему, что я тоже могу спокойно выходить на улицу, и меня никто не узнает. Однако признаюсь, перчатки, которые я надел в спешке, оказалась парой полковника, но тогда я даже не обратил на это внимание и тише обычного стал спускаться вниз. Электрический свет освещал комнату, как обычно в дневное время, и под ним стоял человек самого внушительного телосложения, которое я когда-либо видел за всю свою преступную жизнь.
Представьте себе худощавого, но чрезвычайно жилистого человека старше среднего возраста с истощенным и коричневатым лицом, как у любого неприятного человека, но необычайно хладнокровной манерой держаться и проницательной осторожностью, соперничающей с осторожностью Раффлса. Это был… это мог быть лишь тот самый бывший военный и тюремщик – полковник! Он был готов к встрече со мной, револьвер уже был в его руке, как я мог видеть, он взял его в одном из запертых ящиков, к которым Раффлс отказался подбирать ключ. Ящик был открыт, и связка ключей висела в замке. Зловещая улыбка смяла лицо полковника, будто пергаментную бумагу, так что один глаз оказался прищурен, а другой был подперт моноклем, который до моего появления висел на шее.
– Небеса, здесь женщина! – воскликнул воин. – И где же мужчина, отвечай мне, бесстыдная девица!
Я не мог произнести ни слова. Но в своем ужасе и изумлении я понимал, что никто, кроме меня, не виноват в том, что я оказался в подобной ситуации.
– Ну-ну, девица, – воскликнул старый ветеран, – я не собираюсь стрелять в тебя! Ты расскажешь мне все о том, что здесь происходит, и тебе это принесет больше пользы, чем если ты продолжишь молчать. Хорошо, я опущу револьвер… Будь я проклят, если эта нахальная девка не натянула на себя вещи моей жены!
