Грир, как и все сотрудники Фейт, знала: работать на Фейт – не то же самое, что работать на какую-нибудь радикальную организацию. Тем не менее им нравилось, что ими руководит эта сильная, обаятельная, достойная, зрелая феминистка. Им нравились идеи, которые она отстаивала.
Разговор почти завершился, и Грир не хотелось портить впечатление, неловко всучив Фейт письмо Зи. Она решила о нем не упоминать. Скоро представится другая возможность, говорила она себе; скоро. Но, возвращаясь к себе по коридору, испытывая некоторое самодовольство – эк она ловко – Грир поняла, что на самом деле вообще не хочет отдавать Фейт письмо Зи. Не хочет делиться с Зи своей начальницей. Она пока еще не до конца поняла, где в «Локи» ее место: куда она вписывается, куда – нет. Завтра она, разумеется, отдаст Фейт письмо, но исключительно из чувства долга.
Настала пятница, а Грир так и не улучила подходящего момента, чтобы передать Фейт конвертик. А кроме того поняла, что вообще не станет его отдавать. Примерно в половине шестого, все еще сидя за рабочим столом, она услышала издалека голоса.
– Давай одевайся, Боксман! – крикнул кто-то. Это был Бен. Мужчины, как она заметила, часто называли женщин по фамилии, если хотели с ними пофлиртовать.
– Для вас – Боксманша, Прохнауэр, – подыграла ему Марселла.
– Кто-нибудь столик заказал? – поинтересовался смутно знакомый голос – потом Грир сообразила, что это Ким Руссо, секретарь заместителя директора с двадцать седьмого этажа: они виделись, когда пару дней назад Грир устроили экскурсию по «Шрейдер-капитал».
– Я заказала, – отчетливо прозвучал голос Бонни Демпстер. – В уголочке, если мы вдруг расшумимся.
– Мы обязательно расшумимся, – сказал кто-то еще. Возможно, Эвелин. – У них обалденный «грязный мартини». С нарезанными оливками.
– Кто-кто там у них обрезанный? – спросил Бен. – Ты про евреев, что ли? Они все обрезанные?
– На самом деле нет, – сказал Тад. – Уж ты мне поверь на слово.
– Она сказала «нарезанные оливки», – пояснила Марселла, и все дружно захохотали, прибыл лифт с резким «блям», голоса умолкли – вся компания дружно уехала вниз. Идут в бар, а Грир не позвали. Внезапно легкость и удовольствие от того, что она засиживается на работе, куда-то исчезли. Она уже привыкла к мысли, что ее не приглашают на некоторые совещания, но ведь и Тада не приглашают, Фейт всем дала понять, что в этом нет ничего личного. Тем не менее, Тада в компанию взяли, а Грир даже не предложили с ними пойти.
