– Послушайте, друзья мои, – начала она. Не «Послушайте, вы!», как строгая и задолбавшаяся учительница, и не с этой новомодной формулировкой, с которой обращаются ко всем присутствующим: «Послушайте, господа», при том что вокруг в основном женщины. – У меня просто сердце разрывается, – продолжала Фейт. – Как и у всех, полагаю. Все сердца готовы разорваться. Мы многое сделали. Мы были едины в борьбе. Едины в своих победах. Мы боролись за равенство полов, за репродуктивные права и против насилия. Здесь, в этой редакции, мы про все это писали. А еще мы сидели друг у друга в гостиных и обсуждали все на свете, и вместе ели пророщенные злаки. Мы съели очень много пророщенных злаков. Мне вообще кажется, что это мы ввели на них моду. – Раздалось сентиментальное хихиканье. – Да, в чем-то мы добились успеха, а в чем-то потерпели громкое поражение – равенство полов, это я про тебя – но и вы знаете, и я знаю, что все это имело смысл. Имеет и сейчас. Мы – часть истории, истории борьбы женщин за свои права, хотя, впрочем, зачем я вам об этом говорю. Мы занимались этим много лет, будем заниматься и дальше. – Она подняла глаза. – Только не плачьте, пожалуйста, а то мы тут все разревемся и утонем в потоке слез, как барышни восемнадцатого века. – Кто-то засмеялся сквозь слезы, настроение слегка переменилось. А потом Фейт произнесла: – Знаете, беру свои слова обратно. Давайте поплачем! Выплачем все это раз и навсегда, а потом двинемся дальше!
Фейт была точно такой же, как и тогда в Райланде: доброй, умной, чуткой. Да, ее нельзя было назвать тонким или особенно оригинальным мыслителем. Но она использовала всю силу своей души и таланта на то, чтобы вдохновлять, а порой и утешать других женщин. Грир не будет работать в «Блумере», потому что «Блумера» больше не существует ни в какой форме, ей даже не удастся пройти собеседование у Фейт Фрэнк – а это было бы здорово, вне зависимости от результата.
– Тут все кончено, пора расходиться, – объявила присутствовавшим Фейт. А потом повела рукой. – Но там, – добавила она, – все продолжается и будет продолжаться всегда, это знает каждый из нас. Никуда мы не денемся. Так что до встречи там.
Женщины зааплодировали, кто-то плакал, сразу несколько заговорили, перебивая друг друга, стали фотографироваться вместе. Кто-то открыл бутылку шампанского, потом заиграла музыка, самая подходящая, старый хит Опус «Сильные». Грир воспользовалась моментом, чтобы выскользнуть за дверь и, выходя, успела услышать первые слова песни:
