– Тебе это подойдет. А вот я пишу просто ужасно, – пожаловалась Зи, – и очень жаль, потому что здорово было бы работать у Фейт Фрэнк.
Сотруднице «Блумера», которая ответила на ее звонок, Грир объяснила, как и когда познакомилась с Фейт. Удивительно, но на следующий день ей перезвонили, и сотрудница сказала: «Фейт вас помнит». Грир опешила. Она не могла представить себе, как это Фейт Фрэнк помнит ее три с половиной года спустя, однако это так и было.
А теперь в «Блумере» не открывали дверь – и все начинало казаться злой и замысловатой шуткой. Наконец, после неимоверно долгого ожидания, дверь распахнулась, какая-то молодая женщина взглянула на Грир и грубо произнесла:
– Да?
– Я к Фейт Фрэнк, по поводу работы.
– Это вы зря.
– Простите?
Женщина отвернулась и зашагала вдоль ряда кабинетов, мимо пустой стойки администратора. Вдалеке, в коридоре, стояли рядышком, заслоняя вид, еще несколько женщин. Грир искала глазами Фейт, но не видела. Что-то было фундаментальным образом не так. Невежливый прием, скучившиеся сотрудники, атмосфера утраты, тревоги, шока. Группа женщин распалась на две половины, точно раздернулись кулисы, и между ними Грир увидела маленький кабинет в конце короткого коридора, дверь туда была распахнута. Внутри стояли, обнявшись, две женщины. Одна поглаживала другую по спине. Та, что поглаживала, при ближайшем рассмотрении оказалась Фейт Фрэнк. Именно к ней все устремились в этот душераздирающий момент.
– Кто-то умер? – спросила Грир у сотрудницы средних лет, стоявшей с ней рядом.
Женщина смерила ее лишенным выражения взглядом.
– Да. Амелия Блумер, – сказала она. Грир непонимающе уставилась на нее, и тогда она пояснила: – Мы закрываемся. «Кормер паблишинг» решил нас приговорить. Так что счастливого нам всем упокоения.
– Мне очень жаль. – Ничего другого Грир не придумала. Первая ее мысль, которой она впоследствии очень стыдилась, была не о том, что это означает для журнала, его миссии и его сотрудников, а что это означает лично для нее.
Фейт, проработавшей в «Блумере» дольше других, было уже крепко за шестьдесят, и Грир знала, что любовь окружающих к ней обусловлена прежде всего воспоминаниями о прошлом. Работать в «Фем-фаталь» было бы куда интереснее, чем в «Блумере», хотя в блоге и не платили.
А теперь ей и у Фейт Фрэнк поработать не удастся. Однако, пока она переживала этот факт внутри себя, ей вдруг стало ясно, что все в редакции притихли. Сейчас что-то произойдет. Фейт распрямилась, поглядела вокруг – она будет говорить.
