Это обозлило Петьку. Он пнул ящик чистильщицы и побежал вниз по Кормовому переулку на берег Камы. Он слышал брань толстой чистильщицы и радовался, что сумел отомстить за грубость.
На берегу широкой, полноводной реки, легко и свободно несущей на груди своей несметные грузы, мальчику становилось легче дышать, легче жить. Особенно он любил смотреть, как идут плоты. На них поставлены шалаши или домики, курятся костры с варевом. Плотогоны, проплывая мимо города, стоят на ногах и приветливо машут берегу руками. Петька убежден, что люди там подобрались веселые, счастливые, и завистливо думает: «Конечно, сами себе хозяева. Вырасти бы и мне скорее».
Сбежав на берег, к воде, мальчишка сразу забыл об уличной ссоре: до того ли тут, если недалеко маленький катерок тянет огромную клешнятую драгу.
О сапогах Петька вспомнил после купания. На сердце у него заныло. Он долго брел по берегу, пока не увидел возле маленького плотика длиннобородого старика, смолившего днище опрокинутой лодки. Рядом дотлевал костерик.
— Здравствуй, дедушка. Не дашь ли смолки сапоги помазать?
— Смолы? Смолы нету. Деготь у меня. Вон в чугунке на угольях.
Дед, хмуря седые брови, поглядел поверх очков на парня и продолжал свое дело.
По Кормовому переулку Петька поднимался веселый. Сапоги его тускло блестели и испускали дремучий запах дегтя.
Им вмиг пропитался застоявшийся воздух теткином квартиры. Зоя Яковлевна перешагнула порог прихожей, жадно хватила тонкими ноздрями неожиданный запах и побагровела:
— Петя, почему пахнет смолой?
— Это деготь. Сапоги вот…
— Боже мой. Ну, конечно, Петя, здесь же не скобяная лавка, а квартира. Мы спим тут, дышим — и деготь. Сними сапоги и выставь за дверь.
— Придираетесь, — буркнул Петька, нехотя поднялся и вышел. Не возвращался он долго. Зоя Яковлевна ждала его, несколько раз выходила на улицу, поднималась обратно в квартиру, где, казалось ей, от всего пахнет дегтем. Однако племянника она встретила дружелюбно, осторожно выведывая у него, где он был, почему долго и где, наконец, его сапоги. Петька молчал и уже только перед сном признался:
— Сапог больше нету.
— Как же?
— Я утопил их в колодце.
