Договор действительно подписали — в 1812 году между двумя компаниями была заключена «Конвенция» сроком на четыре года. Астор обязывался подвозить в Новоархангельск «жизненные продовольствия и разные другие вещи» по ценам, которые установят вместе главный правитель Баранов и торговые агенты Астора. Меховая компания также брала на себя обязательство возить на своих судах меха в Кантон, а Российско-американская компания — не покупать товары у капитанов других судов. Разграничили и территорию промыслов между двумя компаниями: «где та Меховая компания заведет свое дело и оседлость в северо-восточной части Северной Америки или учредит свои промыслы», там компании «не промышлять зверей и торг с тамошними индейцами не производить». Также обе компании обязались не продавать оружие индейцам.
Не всегда всё складывалось так, как было написано в договоре. В 1812 году началась война между Британией и США, которая длилась два года, и последовавшее за ней обоюдное эмбарго воюющих стран осложнило и без того непростое положение с продовольствием в Русской Америке.
Ну а директора Российско-американской компании неизменно проявляли недовольство: и товары-то привозят не «жизненно важные» — вместо парусины и канатов один ром, которого у Баранова «препропасть стоит», и он, то есть ром, «усыхает», и фрахт-то слишком дорог, и пиастр-то Баранов считает по два рубля, а нужно, как в Петербурге, по пять с полтиной. Словом, как сетовали директора, «наша невольная связь с Меховой компаниею поистине не обещает истинно полезного».
Отъезд
О желании уехать из Америки Баранов писал и говорил давно. В 1806 году Резанов докладывал министру Румянцеву: «Я должен сказать в[ашему] с[иятельст]ву, что он далее майя будущего года ни за что не остается и убедительно просит меня Главное управление известить о том. Жаль и крайне жаль лишиться сего достойного человека, за которым и все лутчие люди не упустят выехать». Но годы шли, а смены всё не было, и главный правитель успел состариться на своем посту — в 1816 году ему исполнилось 70 лет.
В 1817 году на корабле «Кутузов» в колонии прибыл капитан-лейтенант Леонтий Андрианович Гагемейстер. Прожив всего два месяца в Америке, он сообщил Баранову, что тот должен сдать ему дела. Нельзя сказать, чтобы это прозвучало громом среди ясного неба — Баранов много лет ждал преемника, но компания никак не подготовила правителя, заслужившего 28-летней службой более чуткое и уважительное к себе отношение. Долго он переживал и свою неудачу на Сандвичевых (Гавайских) островах, слух о которой достиг Петербурга. О его обмене подарками с тамошним королем и попытке доктора Шеффера основать поселение на острове Атуай (Кауаи) только ленивый не высказывал насмешек и не отпускал язвительных замечаний.
