Лисянский, внимательно следивший за происходящим, отдал приказ зарядить пушки картечью. Если бы не его поддержка, неизвестно, чем закончилась бы попытка штурма.
На корабле подсчитали потери: три матроса убиты, 14 человек ранены, среди них Повалишин — в грудь и Баранов — в руку. Подавленный неудачей главный правитель молчал. После штурма он призвал к себе алеутского тойона Нанкока и принялся распекать его за трусость.
— Виноват, Александр Андреевич, — оправдывался тот, — но вперед не пойду.
— Знаю, что вперед не пойдешь. — Баранов поморщился, поудобнее укладывая простреленную руку. — Но по крайней мере не беги назад, не показывай дурного примера остальным!
Когда вошли в оставленную колошами крепость, поднялась стая ворон и долго, с криками, кружила над казармой. В углу казармы увидели жуткое зрелище, от которого даже у повидавших немало в своей жизни моряков застыла кровь в жилах: «Полагая, что по голосу младенцев и собак мы можем отыскать их в лесу, ситхинцы предали их всех смерти».
Лисянский и Баранов нашли брошенные фальконеты, рассыпанные по двору ядра и безлюдные бараборы, и только возле одной сидели две дряхлые старухи.
Новую крепость Баранов поставил на высоком утесе, что в тех местах называли «кекуром», на том самом месте, которое облюбовал пять лет назад, и назвал Новоархангельской. А старую приказал сжечь, чтобы она не напоминала никому о страшных событиях.
Когда Лисянский на следующий год вновь привел корабль к острову, Новоархангельск было не узнать: «К величайшему оному удовольствию увидел удивительные плоды неустанного трудолюбия Баранова. Во время нашего короткого отсутствия он успел построить восемь зданий, которые по своему виду и величию могут считаться красивыми, даже и в Европе. Кроме того, он развел пятнадцать огородов вблизи селения». Строили дома из камня и кирпича, в иной год его изготавливали до шести тысяч штук.
Лисянский как человек военный, имевший опыт боевых операций, высоко оценил не только труды Баранова, но и его дальновидность при выборе места для новой крепости. «Местонахождение его при самом небольшом укреплении будет неприступным, а суда, под прикрытием пушек, могут стоять безопасно. Новоархангельск, по моему мнению, должен быть главным портом Российско-Американской компании, потому что, исключая вышеупомянутые выгоды, он находится в центре самых важных промыслов». Из окон дома главного правителя, что располагался на высоком берегу, были хорошо видны и Ситхинский залив, и приходящие в гавань суда, и жизнь в селении под стенами крепости. Еще не один год проведет Баранов в этом доме, «в добровольном заточении», как говорили о себе русские, оказавшиеся в Америке.
