— Ни лекарей, ни подлекарей, ни даже лекарских учеников, — подтвердил Баранов.
Головнин не знал, чему удивляться больше — собранию живописи или отсутствию врачей.
— И кто же вас пользует здесь?
— Лечимся, как Бог послал. Я сам декокты и настои составляю. А ежели кто пулю получит или другую от туземцев рану, что операции требует, тому придется помереть.
«Вот один из бесчисленного множества примеров хорошего правления Российско-американской компании!» — с негодованием восклицает Головнин.
Он нашел и другие примеры «хорошего» правления: директора не прислали Баранову переводчиков «ни с какого европейского языка», и он обходился, что называется, подручными средствами. На английском говорил один американский матрос, состоявший на службе в компании и обучавший мальчиков в школе Новоархангельска; правда, он не знал русского языка. Немного понимал по-английски племянник Баранова, с немецкого переводил один из корабельщиков. «Вот и весь дипломатический корпус Российской Американской компании в Северной Америке», — едко заметил Головнин.
А ведь могли бы, считал он, найти и прислать сюда несколько студентов, «во множестве праздношатающихся в столице». Но не в нерасторопности директоров компании было дело, а в суровом климате Америки и тяжелом, опасном пути, на который мало кто мог решиться. Потому и не будет в поселениях еще долгое время ни переводчиков, ни лекарей, ни приходских священников. Однако со временем ситуация изменится: в 1820 году откроется больница, в которой будут все необходимые инструменты и лекарства; появится врач, а в 1823-м приедет священник Иоанн Вениаминов и проживет в Америке безвыездно 15 лет.
Баранов угостил офицеров прекрасным обедом, во время которого играли местные музыканты, потом песенники исполняли русские песни, а когда произносили здравицу императору Александру I, палили крепостные пушки. Моряки признались Баранову, что ожидали увидеть «компанейские селения в самом жалком положении по недостатку в пище», а обнаружили роскошный стол, полные амбары, куда с американских кораблей сгружали муку, сухари, рис, солонину, привезенную с Сандвичевых островов соль и «корень, называемый тара».
Сам Баранов был в быту неприхотлив: вставал рано, ел один раз в день, в разное время, когда был свободен от дел. Но гостей — и русских, и иностранных — потчевал радушно, посмеиваясь и с видимым удовольствием наблюдая их неподдельное удивление.
Капитан американского торгового судна Джон Д'Вулф тоже ожидал обнаружить русские поселения в жалком состоянии и, по собственному признанию, намеревался найти доказательства того, что «русские недалеко ушли от дикарей». Но увидел иное: «У него (Баранова. —
