В «доношении» новому генерал-губернатору Шелихов подробно рассказал обо всём сделанном в Америке им самим или по его указанию: как построили «крепостцы» на островах, наладили жизнь прибывших и наняли алеутов для промыслов; как открывали земли «вдоль по матерой» Америке от Кадьяка до острова (тогда его считали мысом) Святого Илии и дальше, до самой Калифорнии, и ставили на них «императорские знаки», доказывающие, что территории эти принадлежат России. И поделился планами: «А оттоль и далее распространить свои обзаведения и торговлю уповаем» — за мыс Аляскинский «до так называемой Большой реки» (имеется в виду Юкон) и «выше Чукотскаго носу»; в одном из заливов основать верфь, чтобы строить суда там, а не в Охотске.
На сей раз он не просил денег из казны — только предоставления права покупки людей, чтобы осваивать новую землю «на прочной ноге». Напоминал, что не только компании нужна государственная поддержка, но и государство прибегает к помощи купцов. Так, во-первых, сам он предоставлял свое судно «Три святителя» как транспортное для перевозки грузов на Камчатку; во-вторых, его люди провели корабль Биллингса из реки в Охотское море и тем спасли, поскольку неопытные матросы, набранные из рекрутов, могли бы потопить «Славу России», как потопили «Добрые намерения» — второй корабль экспедиции.
Генерал-губернатор Пиль тоже писал и посылал в столицу один за другим рапорты, в которых подтверждал сообщения Шелихова и поддерживал все начинания его компании. В результате из Петербурга разрешили отправить к американским берегам 20 работных людей, а еще через год — десять семей хлебопашцев. Казне это ничего не стоило — все переселенцы были из ссыльных, которые никакой заинтересованности в результатах своей работы не имели: работаешь ли, нет ли — срок идет. А Шелихов просил прислать ему людей толковых, опытных, мастеровых: кузнецов, слесарей, медников, плотников, — чтобы было кому воплощать в жизнь всё, что он задумал.
В столице прекрасно знали, кого посылают в Новый Свет, раз предписывали управляющему пресекать «буйства и дерзости», кои последуют от переселенцев; в том, что они последуют, никто не сомневался. Удивить или напугать «буйствами и дерзостями» промысловиков было трудно — те и сами были не выпускницы Смольного института. Но вот духовенству рядом с «буйными» пришлось несладко. Миссионеры ехали в Америку просвещать «диких», а оказалось, что дикими были не только туземцы, но и соотечественники. Мало что прислали уголовников, так генерал-губернатор повелел еще и перевоспитать их в «добрых хозяев», которые стали бы примером для туземцев.
