В конце концов мне удалось найти и привлечь на службу нового сотрудника. Им вновь оказался купец, правда, на сей раз узбек, уроженец Бухары. Имя его звучало как Кирам Хайдаров.
Кирам торговал коврами и говорил, что ненавидит хивинцев. В отличие от Ариан Хана отношения у нас с ним строились не сколько на доверии, сколько на деньгах.
— Доставь те сведения, что я просил, и получишь хорошее вознаграждение, — пообещал я Кираму при одной из наших встреч.
— Конечно, Михаил-бек, так я и сделаю, — с поклоном ответил он и через некоторое время отправился в Бухару, чтобы уже оттуда добраться до Хивы.
Хайдаров симпатии не вызвал. Слишком уж плутоватыми казались его бегающие глаза. Веры такому нет, купец может и предать, а «крючка», за который его держать, у меня нет. Хотя, никаких секретов он не узнал, денег я ему не давал, так что пусть проявит себя в деле, может и хорошим человеком в итоге окажется.
Я доложил Шауфусу о новом агенте, которому дал псевдоним Проныра, и о его задании.
— Неплохо, что у вас появляются новые люди, — Шауфус одобрил мои действия. — Подождем и посмотрим, какие вести принесет ваш Проныра.
В июле в Ташкент вернулся поручик Рут. С собой он привез Пашино.
— Петр! — я не удержался и обнял друга. Выглядел тот плохо — изможденный, сильно похудевший и осунувшийся, с кругами под глазами. Да и седых волос прибавилось. — Как же я рад тебя видеть! Как все прошло?
— Удовлетворительно, — он усмехнулся, дернув краем рта. — Нервы себе сильно попортил, но дело того стоило.
— Понимаю. Держи свой крестик.
— Благодарю. Я часто о нем вспоминал, — Петр бережно принял у меня личную святыню, поцеловал её и торжественно надел на шею, после чего троекратно перекрестился, найдя взглядом купол недавно построенной Пантелеимоновской церкви, расположившейся рядом с госпитальным кладбищем. На строительство церкви средства вносили жители Ташкента. Кауфман пожертвовал три тысячи рублей, но еще больше дал купец первой гильдии Дмитрий Захо. — Вот ведь, вроде обычный кусочек металла, а если так разобраться, то совсем и не обычный.
Естественно, в детали своей операции он не вдавался, а я его не расспрашивал. Пашино доложил полковнику Шауфусу об обстоятельствах задания и около недели оставался в городе, набираясь сил.
За эти дни он рассказал мне немало интересного об укладе и обычаях Афганистана и Британской Индии, куда все же добрался. В Пешаваре англичане его чуть не разоблачили.
— Я оказался в шаге от провала, — заметил разведчик. Он так красочно описывал свои приключения, что временами они напоминали восточную сказку. Только сказка была серьезная, и окончиться могла плачевно. — Горцы Гордона произвели впечатление прекрасного полка, да и контрразведка у них поставлена отменно.
