Торжественно-холодная Северная столица встретила Ивана не жарким солнцем, столь характерным для родной Феодосии, а ледяным колким ветром, не ласковым плеском моря, а свинцово-непроницаемыми волнами Невы, с разбивавшимися о береговой гранит. Таким Иван Айвазовский увидел Петербург в первый день приезда. Пронзительно кричали чайки над водой, безучастно возвышались немые громады домов, низко нависали темные тучи, готовые обрушить на город беспощадные дождевые потоки. Он с замиранием сердца спешил по набережной Васильевского острова к Академии художеств, горделивый фасад которой обращен к невскому простору.
Пейзажист Айвазовский, открытый жизни и людям юноша с чуткой и ранимой душой, предстает перед нами на неоконченном портрете кисти неизвестного художника[37]. Он был настолько восприимчив к изменчивым состояниям природы, особенно водной стихии, что, разумеется, не мог остаться равнодушным к образам Санкт-Петербурга, одного из красивейших городов Европы, к тому же стоявшего на морском побережье.
И город мой железно-серый,
Где ветер, дождь, и зыбь, и мгла,
С какой-то непонятной верой,
Она, как царство, приняла…
[38] —
писал А. А. Блок. Так и душа художника постигала сурово-возвышенный, еще неясный, не разгаданный им лик града Петра.
Направляясь в Академию и проходя по мосту через Неву, он останавливался на набережной Васильевского острова, опирался о гранитные глыбы заграждений, смотрел на волнующуюся Неву. Как некогда Петр I в интерпретации А. С. Пушкина: «На берегу пустынных волн стоял он, дум великих полн»[39]. Пушкин и Айвазовский — современники, в 1833 году они не были знакомы, но уже через три года прославленный поэт будет восторгаться картинами молодого феодосийского художника. Тогда оставалось уже совсем немного времени до трагической гибели великого поэта. В 1833 году он находился в зените славы и творческого горения, именно в этом году написал знаменитую поэму «Медный всадник». Вероятно, Айвазовский во многом воспринимал Петербург как город своего выдающегося соотечественника — Александра Пушкина. В восприятии же младшего современника мариниста, поэта Серебряного века Александра Блока, Петербург — это «непостижимый», «действенный» город. Таким он должен был быть и для Ивана Айвазовского при первой встрече: неизвестным, непознанным и, несомненно, «действенным» — требовательно вторгающимся в жизнь своим обликом, своим пространством, тревожным дыханием северной природы, особым душевным складом жителей, всем своим духовным строем, что так сильно влияло на помыслы и стремления, поступки и судьбы.
