Глава одиннадцатая, в которой главным действующим лицом оказывается серая лайка Дик
Они поселились в гостинице «Абхазия». С балкона были видны приморский бульвар, пляж с купальщиками, длинная пристань водной станции «Динамо» и гладкая, как стекло, набережная, по которой с воем пролетали автомобили. Над морем кружили чайки. Пётр Сергеевич куда-то ушёл, приказав ребятам никуда не отлучаться из номера. Они ему могут понадобиться в любую минуту. И ребята молча сидели на балконе. Из раскрытого окна под ними доносились звуки рояля. Там жил флотский композитор, сочинявший оперу. Солнце садилось за морем, огромный багровый шар.
— Смотри-ка… Шалико… — вдруг сказал Боря.
Внизу по панели шёл их знакомый толстый фруктовщик. Как он очутился здесь, в Сухуми? Он поглядывал на окна. Ребята прижались к стене: они не хотели, чтобы он их заметил. Он повернул за угол и исчез. Совсем стемнело, а Пётр Сергеевич всё не приходил. В номере не было света. Ложиться спать ребята не решались. Дик принялся скулить.
— Что ты, Дик? Что с тобой?
Пёс продолжал скулить, тычась в маринины колени…
* * *
Да, всё было подготовлено вовремя — и катер возле Синопа, и рослые матросы, спрятавшиеся за толстыми стволами эвкалиптов… Пётр Сергеевич посмотрел на светящийся циферблат часов. Десять! Ровно десять, а никто не приходит. Но вот послышались лёгкие шаги. Человек шёл от шоссе к морю. Его нельзя спугнуть, пусть придёт на катер. Один идёт, но где же второй? Человек подходит всё ближе и ближе. Вот он уже на пляже. Темно, совсем темно. Он покашливает, мигает фонарик. С катера мигает фонарик в ответ. Кто-то тихо спрашивает:
— Кто идёт?
— «Собака полковника», — глухо отвечает человек.
— Входите на борт.
Не успевает человек взойти на борт, как на него наваливается несколько матросов. Он отчаянно отбивается, ему вяжут руки.
— Поторопились, чорт вас возьми! — всердцах ругается Пётр Сергеевич.
Он бежит на катер и освещает фонариком лицо пойманного. Это старик с седою бородкою, в очках, в сбитой набок шляпе.
Приходят матросы, сторожившие в тени эвкалиптов. Они показывают клочок материи.
— Ушёл! — говорят они. — Услышал шум — и ушёл. А это оставил он на колючей проволоке…
— Отваливай, — говорит Пётр Сергеевич. — Курс на городскую пристань…
* * *
Через полчаса в ярко освещённой комнате допрашивают ботаника. Старик возмущается, сердится, говорит, что он заслуженный деятель, научный работник, ботаник, выращивает цитрусы, его знают в Москве, он будет жаловаться.
