Повести | страница 21

В переулке я встретил Прошу. Он выходил из ворот своего дома, в руках у него был свёрток.

— А, Ваня — русский моряк! — приветствовал он меня издали. — А я в баню собрался.

Я спросил его, не может ли он сначала пройти со мною в одно место.

— Опять шпионы? — усмехнулся Проша. — Нет, уж я лучше в баню.

Вокруг никого не было, и я рассказал Проше о маргаритином отчиме, о женщине, которая к нему приходила, о старом марочнике.

Проша слушал внимательно и насторожился, когда я упомянул о «зелёных стрелах».

«Ага, заинтересовался», — подумал я.

— Ну, что ж, — сказал Проша, — надо проверить. Хорошо, что ты никому ничего не говорил. С начальником я знаком и сам тебя сведу к нему. Только сначала надо ему позвонить. Зайдём на почту.

На почте был телефон-автомат. Проша опустил гривенник, набрал номер и сказал:

— Да, я. Есть серьёзное дело и совершенно неожиданное. Только что узнал. Кто? Ваня — русский моряк, и одна девочка, зовут Маргаритой…

В это время над моим ухом раздался хриплый кашель старого марочника.

— Наконец-то я вас поймал, молодой человек! Получите свои марки.

Марки были замечательные — Уругвай, Боливия, остров Мартиника… Но мне было не до них: я боялся, что старый марочник подслушает телефонный разговор Проши. Впрочем, тот говорил так, что посторонний ничего не мог понять.

— В 6. 45. Точно. Все будет сделано. До свиданья! И положил трубку.

— Кто это? — спросил Проша, когда мы вышли на улицу.

— Это и есть тот старый марочник, — прошептал я.

— А-a! Ну, ладно. Разберёмся. Назначено нам свидание, Забегалов, ровно в шесть сорок пять. А теперь — четыре тридцать. Пойдём-ка сейчас в баню. Как раз успеем.

Мне не хотелось оставаться одному, и я готов был пойти даже в баню, лишь бы не упустить Прошу. Но у меня не было с собой белья. Я сказал ему об этом.

— Пустяки, — успокоил Проша. — У меня тоже нет — прачка не выстирала.

— Идём. — согласился я.

Когда мы входили в баню, Проша сказал:

— Врач у твоей мамы будет в шесть часов. Надо ещё успеть забежать к тебе домой. Может быть, нужно за лекарством сходить или помочь чем-нибудь.

Народу в бане в этот час было очень мало. Свет едва пробивался сквозь запотевшие окна.

Я взял шайку и принялся мыть голову.

— Эй, Ваня, ты где? — раздался прошин голос сверху.

— Да тут, внизу, почти под тобой.

— Ну, ладно, мойся, я скоро к тебе слезу.

Не успел он это сказать, как сверху вдруг что-то сорвалось и с грохотом покатилось вниз. Я едва успел отскочить. Крутой кипяток ошпарил мне ноги. Я закричал от боли.