Придя домой, я застал мать в постели. Она мучительно кашляла. Я опустился на колени подле кровати и прижался щекой к её руке. Рука была сухая и горячая.
— Доктор у тебя был?
— Нет, завтра будет. Ты где пропадал, сынок?
— Я? У одного знакомого был, у Проши с Химкомбината… Я с ним в поезде познакомился.
Я сказал неправду, чтобы не огорчать мать. И сразу же решил; конечно, надо пойти к Проше и рассказать ему всё!
На другой день я поднялся чуть свет.
Через час я уже стоял в бюро пропусков комбината. Девушка в будке сказала мне, что пропуск мне она выдать не может, но сейчас вызовет товарища Прохорова в проходную. Через несколько минут ко мне вышел Проша.
— Ты? Наконец-то пришёл, Ваня — русский моряк? — приветствовал он меня так весело, что я почувствовал: вот этот мне поможет. Я торопливо рассказал ему про вчерашнее. Проша сказал:
— История, действительно, весьма подозрительная. Зачем им понадобилось запирать тебя в пустом доме? И что это за ребёнок такой? Ты говоришь — мужчина в телогрейке? А шапка у него какая? Впрочем, ты погоди минутку, надо предупредить, что я ухожу.
Я понял, что Прошу история заинтересовала.
Когда мы вышли на улицу, он спросил:
— Так что же, пойдём в милицию? Или нет, впрочем, давай походим. Мужик в телогрейке — не иголка, может, отыщется. Ты хорошо его запомнил?
Я сказал, что лица не видел, но узнать, может быть, смогу.
И мы зашагали по дороге в город.
Часа полтора мы месили почерневший мокрый снег вокруг базара, и я насквозь промочил свои флотские ботинки. Мне хотелось есть. А Проша неутомимо кружил и кружил до прилегающим к базару улицам и зорко всматривался в каждого прохожего. Но ни женщины, похожей на ту, которая шла с вокзала вчера с ребёнком, ни человека в телогрейке не было видно. Вдруг Проша взял меня за плечо.
— Не он ли это, а? Как ты думаешь?
Рослый дядя в серой шинели шёл по направлению к базару, с трудом неся в правой руке тяжёлую кошолку. На нём не было телогрейки, но мне вдруг показалось, что это — он.
— Кажется, он! — прошептал я и рванулся вперёд.
— Стой, спугнёшь. — и Проша, делая вид, что идёт по своему делу, направился к стоящему посреди площади милиционеру Милиционер выслушал Прошу, взял под козырёк и пошёл через плошадь наперерез, человеку в шинели. Увидев милиционера, тот остановился и замер на месте. Тогда милиционер нагнулся и поднял тряпку, которой была закрыта кошолка. Тут к ним подошёл Проша и тоже заглянул в кошолку. Человек в шинели сразу как-то сгорбился, осунулся. Милиционер увёл его через площадь. А Проша подошёл ко мне и сказал:
