Плохо было лишь то, что от самого берега метров на пятьдесят заводь была покрыта лопухами и лишь дальше начиналась открытая вода, на которую обычно подсаживались утки. Стрелять по ним приходилось с далекого расстояния.
Расставив в заводи резиновые чучела и вернувшись на берег, я предался блаженному отдыху. Ярко светило солнце, было тепло и тихо. В разных концах озера время от времени слышались одиночные выстрелы. У меня было веселее: утки довольно часто подсаживались в мою заводь, и часа за полтора я сделал восемь дублетов. Хотя я стрелял третьим номером дроби, из-за дальности расстояния мои выстрелы были малоэффективны — взял всего лишь двух уток, а три, подраненные, ушли в камыши.
Примерно часов в одиннадцать лёт уток прекратился.
...Над островом кружился коршун. Он, наверное, сверху видел моих подраненных уток.
Перезарядив ружье патронами, найденными утром на берегу, я стал поджидать, когда коршун немного снизится. Но он точно разгадал мой замысел, отвалил в сторону и скрылся из глаз.
Расстелив газету и достав продукты, я стал завтракать, не сводя глаз с заводи, куда в любой момент могли подсесть утки.
Мой завтрак уже подходил к концу, когда я услышал неподалеку стук шеста по борту лодки, звучное бульканье воды и, наконец, громкое охотничье гоп!.. гоп!..
Кто-то пробирался к острову.
Не желая никакой компании, я решил не откликаться, надеясь на то, что неизвестный на лодке, не найдя проходов в камыше, не сумеет высадиться на острове.
Однако моя надежда не оправдалась. Прошло минут десять, и у меня за спиной послышались шаги, и на мою полянку вышел охотник. Весело улыбаясь, он спросил меня:
— Что же вы не откликались?
На это я не совсем приветливо ответил, что не слышал.
Не обратив особого внимания на мой ответ и не совсем любезный тон, охотник положил свой рюкзак на траву, снял с плеча ружье и, разрядив, поставил его в куст можжевельника. Лишь после этого он присел рядом со мною. Разговорились... Пришедший назвал себя Зиминым. В ответ я назвал себя. Тут только я вспомнил, что видел Зимина где-то и раньше, но где? Так и не вспомнил. Зимин, развязывая свой рюкзак, доставая продукты и укладывая их на край моей газеты, весело рассказывал о своей охоте. Из его слов я понял, что он еще по темноте устроился в камышах, недалеко от острова, но утки не баловали его «своими визитами», как он выразился. Слыша мою частую стрельбу, позавидовал и, когда она стихла, решил сплавать на остров отдохнуть, а заодно посмотреть на «счастливца, который, наверное, наколотил уже мешок уток». Поинтересовавшись моими результатами, Зимин, посмотрев в сторону заводи и прикинув на глаз, выразил сомнение в возможности стрелять уток на такое большое расстояние.
