Наутро он вставал с непреклонной решимостью разом покончить со всем, прийти в КГБ и откровенно рассказать о своем прошлом. Но этой решимости хватало ненадолго. Направляясь к серому зданию, он всякий раз невольно вспоминал Вейца и думал о том, что в лучшем случае придется ему не один год глядеть на белый свет сквозь решетчатое окно.
Конец сомнениям положила газета. «Под чужим именем» — так называлось письмо, которое он прочитал в «Казахстанской правде» залпом, не отрываясь. Григорий Близняков, рабочий одного из совхозов Северо-Казахстанской области, делился с читателями своими переживаниями. Во время войны он сотрудничал с оккупантами, служил полицаем. Потом ему удалось скрыться, и около двух десятков лет он жил под чужой фамилией. Однажды его спросили: собирается ли он сменить паспорт? «Какой такой паспорт?» — прикинулся непонимающим Близняков. И тут выяснилось, что его тайна давно раскрыта и в соответствующих органах только ждали, когда же он сам додумается прийти с повинной.
«Советское правительство, — писал Близняков, — нашло возможным простить меня и не привлекать к ответственности за совершенное преступление. Я снова вернулся к своей семье, только теперь под своим настоящим именем, и до конца дней своих буду благодарить наше государство за это прощение и честным трудом постараюсь загладить и искупить свою вину. Может быть, это письмо прочтут люди, которые так же, как и я, скрывают свое прошлое. Я говорю им: не бойтесь! Идите и расскажите о себе всю правду. Вы снова сможете открыто смотреть в глаза людям, сможете начать новую жизнь».
«Так ведь это ж обо мне!» — подумал он, прочитав письмо Близнякова.
Как же поступить? Явиться? А малыхинские юркие мыслишки нашептывали: не верь, это ловушка! Может, и действительно стоит смотаться в Северный Казахстан, посмотреть со стороны, есть ли там Близняков и правда ли, что его не взяли?
Потом все же решил: будь что будет!
Перед тем как идти, он кое-что рассказал жене. Она долго не понимала, о чем он говорит, растерянная, тихо плакала и все допытывалась:
— Как же теперь звать-то тебя, изверг?
Он лежал без сна, соображая, что ему взять завтра с собой, чтобы быть готовым ко всему. Жена молча ворочалась рядом, потом затихла. «Уснула», — подумал он, но она вдруг встрепенулась и звенящим от напряжения голосом спросила:
— А женат ты не был?
— Не был... не был, — повторил он, улыбаясь в темноте, и ласково обнял ее. — Спи...
4.
— Разрешите?
