Пересадка на узловой | страница 9
— Где? — с нажимом спросил Шатохин.
— Кажется — лейтенант опустил глаза, — там, у избушки, и бросили.
— Конечно. Ей цена три копейки, — подавляя раздражение сказал Шатохин. — Рядом с пятью тысячами такую мелочь зачем держать. Где избушка?
— Три километра отсюда. По северной ветке, — ответил сержант.
— Пойдемте туда, — сказал Шатохин. Раскрыл свой портфель, достал сапоги, чтобы переобуться.
3.
Солнце во второй половине дня грело, кажется, еще сильней. Пропитанные креозотом стены-шпалы домика путейцев нагрелись, источали острый запах, забивая запах талого снега.
Домик крохотный, длиной всего в полторы шпалы, но с печкой. Труба выходила над гребнем двухскатной островерхой крыши. Низкая широкая дверь полуприкрыта. Участники рейда, наверно, не закрыли плотно, выведя из домика коротавшего там время Неделина. По крайней мере свежих следов к избушке не видно. А ночные следы солнце уже проглотило вместе с пушистым обильным снегом.
Толстый слой слежавшегося зимнего снега был серым, ноздреватым: таял. Но пока можно идти, не особо рискуя провалиться.
Шатохин заскользил по глянцевито-серому пористому насту к домику. Лейтенант и сержант следом.
— Вот здесь, где вы сейчас, Новиков кинул газету, — сказал лейтенант, когда Шатохин был в трех шагах от двери домика.
— А вон она валяется, — пальцем указал сержант в сторону плотной стены елей. — Принесу?
— Несите, — разрешил Шатохин.
Сержант, уже будучи с газетой в руках, дважды провалился в снег по пояс. Газету тем не менее принес, передал Шатохину в целости, что было нелегко: она вся вымокла, впитав влагу талого снега.
Краевая газета за двадцать шестое марта. Там, где помечают почтальоны, можно разобрать написанную простым карандашом восьмерку — номер квартиры или дома. В крайцентре позавчера или вчера завернул деньги в газету. Или здесь? В Таежной тоже продают краевую газету. Нет, в крайцентре. Газета по подписке. А здесь знакомых нет.
Шатохин вошел в избушку. Талая вода стояла на полу. Натекла в открытую дверь. Стеклянная банка с окурками опрокинута, и окурки плавали в воде. Несколько поленьев тоже в воде. Шатохин скользнул взглядом по потолку, посмотрел под нары, в зазор между печкой и стеной. Пусто.
Стоять по щиколотку в ледяной воде в хромовых сапогах неприятно, да и задерживаться было незачем. Всё на виду. Оставалось заглянуть в печку. Он не стал открывать дверцу, сдвинул кружок с плиты. Свету из оконца и распахнутой настежь двери оказалось достаточно, чтобы разглядеть в слое золы наган.