Молодые пилоты не очень бодро отправились на волейбольный прямоугольник. Шатохин, а следом и командир отряда — к калитке.
— Молодежь зеленая. Вот так на удочку и попадаются, — Сидельников был подавлен.
По тротуару сзади послышался стук каблуков. Шатохин сбавил шаг, посторонился, дал возможность молодой женщине в яркой мохеровой кофте обогнать их, спросил:
— Кто это Смокотина? Давно у вас работает?
— Год, — ответил Сидельников.
— Приезжая?
— И приезжая, и местная. Родилась, выросла в этих краях. Потом лет пятнадцать на Украине жила. Родственники там или просто прибилась. Семьи нет, одна вернулась.
— Там кем работала?
— Вроде нынешней работы. Точно не помню, экспедитор или диспетчер. Может, приемщица.
— Что там не пожилось? Как объясняет?
— Отец у нее умер, что объяснять. Дом оставил добротный. Слышал, будто из-за дома и не уезжает, цену хорошую ждет. На Заозерной, возможно, обращали внимание — весь в рябинах дом, на высоком фундаменте, до окон не дотянуться. Так его и зовут, домом Евтихия.
— Это кто — Евтихий?
— Отец Смокотиной.
— Вроде другое отчество слышал.
— Да, Ольга Евгеньевна. Так она себя представляет. Это понятно. У нас многие молодые из староверческих семей. К вере отношения не имеют. А в документах имени родительского не заменишь. Хоть там Евтихий, хоть Евлампий. Зато в обиходе часто переиначивают.
— Смокотина, выходит, из старообрядческой семьи?
— Да. Из Агаповки. По Каргале староверческая деревня встык с Фроловкой стояла. Я двадцать лет здесь. Приехал, как раз обе распадались. Агаповцы к нам подались, а у фроловцев вера покрепче, — на север. Единицы, понятно, молодежь уже...
— Значит, Фроловка и Агаповка рядом стояли?
— В принципе одно село и было.
— Случайно не знаете, у Евтихия лодка была?
— Если не три. Он хоть и старовер, техники никакой не чурался.
— Любопытная эта Смокотина. На работе она?
— При вас по селектору с ней разговаривал. Будете ее допрашивать?
— Допрашивать? Ни в коем случае! Она ни о чем не должна знать. Понимаете?
— А мне что с ней делать?
— То есть?
— Она с завтрашнего дня уходит в отпуск. Отпуск ей не давали, работать некому. Она у меня просилась. Два дня назад ей разрешил.
— Отпуск? — переспросил Шатохин. — Это что, она выпросила?
— Положен ей. С семнадцатого июня. У нее и путевка есть. В Трускавец вроде бы.
Они подошли к зданию порта. Разговор на людях пришлось прервать. Сидельникова окликнули. Минуты три пока он разговаривал, Шатохин переминался с ноги на ногу, разглядывая носки своих давно не чищенных сапог. Нужно бы выкроить минутку забежать домой, переодеться, привести себя в порядок, да некогда. Як-40, который он принял за самолет из крайцентра, так и стоял на летном поле, а ожидаемый Шатохиным самолет все еще не прилетал, надолго запаздывал.
