– Только половина, – преувеличенно серьезно отвечает Принц. – Так вот, мы провалились. И даже умудрились не напороться на колья – настолько были мелкие, что проскользнули меж ними.
– Или охотник был дурак и слишком широко их расставил.
– Вероятность велика. Охотился в том лесу мой брат – мечтал впечатлить отца медвежьей шкурой, но лично встречаться со зверем не желал. Хотя кому нужна шкура, разодранная кольями?
– И что было дальше?
Я наконец опускаюсь на корточки перед горкой и следующую минуту сосредоточенно снимаю кости, одну за другой.
А Принц продолжает:
– Я выбрался, а друг мой только ногти пообломал да задницу отшиб постоянными падениями. И тогда я героически сплел из своей одежды веревку и вытащил его.
– Полагаю, это не конец истории?
– Разумеется. В итоге этот идиот уронил веревку в яму и отказался поделиться своей одеждой. А потом и вовсе убежал.
Теперь передо мной только маленький, наверняка младенческий череп, стоящий на крышке простой деревянной шкатулки. Убирать его страшно. Словно он удерживает взаперти нечто жуткое, стережет, и если шкатулка распахнется…
– Еще одно жестокое предательство. Не везет тебе с друзьями. Но ты же мог спрыгнуть вниз, одеться и снова выбраться.
– К тому времени начался дождь, а плавать я не умел. Было бы неловко, если б младшего Принца нашли в грязевой яме мертвым в обнимку с собственными портками.
Я вытягиваю руку, все еще обмотанную плащом…
– Ваша жизнь полна удивительных приключений, ваше высочество.
…и резко сдергиваю череп с деревянной крышки.
– Я это все к чему… Даже не проси меня раздеваться.
В голосе Принца слышится улыбка, и я смеюсь. В том числе и от облегчения, потому что шкатулка не открылась и не выпустила в мир полчища бестелесных монстров.
Другое дело, что открыть ее все равно придется – надо же узнать, ради чего я практически плясала на костях. Но не здесь. Использовать чары в неизвестно чьей ритуальной пещере – самоубийство, а без проверки я к этой штуке не прикоснусь.
Стянув плащ, я заворачиваю в него шкатулку и по узкой расчищенной тропке возвращаюсь к месту своего падения.
Принц по-прежнему сидит на краю и по-детски болтает ногами. Не слишком высоко, но веревка, пусть даже и из одежды, сейчас действительно пришлась бы кстати, ведь ни один корень не торопится вновь выбраться из земли и исполнить роль ступеньки.
Напротив, на другой стороне трещины, покачивается в ночной мгле круглая голова Кайо. Он с любопытством смотрит вниз и тихонько ухает, будто предлагая помощь. И как бы ни претило мне истощать его и без того невеликие силы, выбора, похоже, нет…
