Он молчит. Встречаться с племянниками ему не интересно. Сестра подает ему лимонад с ментолом. Стакан она ставит на блюдце. Он делает пару глотков и отставляет стакан в сторону. Вкус у лимонада слишком уж неестественный.
— Ну, как ты, Маркитос? Только честно.
Она прикасается к его руке и наклоняет голову, чтобы скрыть испытываемую к нему жалость. Вот только не может скрыть того, что на самом деле ничего она не испытывает, и он об этом прекрасно знает. Он смотрит на пальцы сестры, лежащие на его руке, и думает о том, как совсем недавно этой рукой он сжимал волосы на затылке сеньоры Спанель.
— Хорошо.
— Как же так получилось, что ты ходишь без зонтика?
Он чуть заметно вздыхает: похоже, на этот раз ему предстоит все тот же разговор. И так уже многие годы!
— Мне он не нужен. И никому не нужен.
— Всем нужен! Обязательно! Есть районы, где не установлены защитные навесы. Тебе что — жить надоело?
— Мариса, неужели ты всерьез думаешь, что если какая-нибудь птица нагадит тебе на голову, ты умрешь?
— Да.
— Мариса, я повторяю еще раз. В сельской местности, даже на окраинах, у нас на территории комбината никто не ходит с зонтиками, и ничего ни с кем не происходит. Логичнее уж предположить, что опасен может быть комар, который до тебя пил кровь у зараженного животного. Вероятность подхватить вирус таким образом гораздо выше.
— Ерунда! Было официальное сообщение: комары опасности не представляют.
— Власти, включая правительство, хотят управлять тобой. Это единственная цель их существования.
— У нас здесь никто на улицу без зонтика не выходит. И мне это кажется абсолютно логичным.
— А если это заговор? Представь, что производители зонтиков увидели для себя такую рыночную возможность, договорились с правительством и навязывают нам свою продукцию.
— Да ну тебя! Вечно ты видишь заговоры там, где их нет.
Мариса топает ногой. Делает она это едва слышно, но он ее знает и понимает, что это знак того, что она больше не в состоянии вести нормальную дискуссию. Проблема в том, что у нее нет своего мнения, нет ни одной собственной мысли и потому она не может опровергнуть ни одного его аргумента.
— Маркитос, давай не будем ссориться.
— Конечно, не будем.
Она двумя пальцами раскрывает дисплей, встроенный в кухонную столешницу. В меню появляются фотографии детей. Одно движение — и нужное окно открывается. Он видит племянников. Выросшие, уже не дети, а почти подростки, они идут по улице с воздушными зонтиками в руках.
