Путь до кожевенной фабрики всегда кажется ему долгим. Ехать нужно по грунтовке, километр за километром мимо пустых полей. Раньше здесь паслись коровы, овцы, лошади. А теперь — никого, пустота до самого горизонта.
Раздается звонок. Он притормаживает на обочине и нажимает кнопку телефона. Звонит мать его жены. Он сообщает, что сейчас за рулем и не может продолжать разговор. Теща говорит тихо, иногда всхлипывая. Она говорит, что Сесилии уже лучше, но ей нужно еще время и она пока не может вернуться. Он молчит. Она вешает трубку.
На кожевенной фабрике ему всегда не по себе. Она давит его жутким запахом химикатов, используемых при дублении кожи, земли, пропитавшейся кровью, масла, других отходов… Да еще этот сеньор Урами.
Пустынный, монотонный пейзаж навевает воспоминания, и вот он уже снова, в который раз спрашивает себя: почему он до сих пор не ушел с этой работы? После школы он всего год проработал на «Кипарисе», а затем решил поступать на ветеринарный факультет. Радости отца не было предела. Но вскоре разразилась та самая эпидемия. Пришлось все бросить и сидеть с отцом, который от всего происходившего начал сходить с ума. Врачи диагностировали старческую деменцию, но он знал, что отец просто не выдержал кошмара Перехода. Тогда многие загоняли себя в могилу: кто-то навеки погружался в клиническую депрессию, кто-то, повредившись рассудком, переставал реагировать на происходящее вокруг, а кто-то просто накладывал на себя руки.
Появляется указатель: «Дубильно-кожевенная фабрика Хифу». Сеньор Урами — ее владелец — родом из Японии. Он ненавидит и презирает мир в целом, но обожает все, что связано с кожей.
Дорога бежит между опустевших пастбищ, он время от времени энергично мотает головой, чтобы отбросить воспоминания. Но они не отстают. Вот отец, что-то сбивчиво рассказывающий о книгах, которые помогают ему скоротать одиночество ночи. Вот он же шепчет ему на ухо, что их соседи, оказывается, наемные убийцы. Вот отец танцует с мамой, которой уже много лет как нет на этом свете. Вот, заблудившись в полях, отец стоит в одних кальсонах и поет гимн страны, обращаясь к одинокому дереву. А вот и дом престарелых, где предусмотрен специальный уход. Потом продажа комбината — чтобы погасить долги и не потерять хотя бы семейный дом, и отсутствующий взгляд отца — прямо сегодня, когда он навещал его.
Он заезжает на территорию фабрики, и дыхание у него перехватывает, словно от удара в грудь. Это вонь реагентов, замедляющих процесс гниения кожи. Запах удушающий. Здесь все работают в полной тишине. Даже может показаться, что рабочие преисполнены торжественности процесса и все как один постигли дзен. Впрочем, объясняется это безмолвие гораздо прозаичнее: все дело в правилах, установленных сеньором Урами. За их соблюдением он следит из окна своего кабинета или же через камеры, натыканные буквально повсюду.
