В том, что Холмс был для многих чем-то большим, нежели вымышленный персонаж, я убедился благодаря нескончаемым письмам, поступавшим на мой адрес с просьбой переслать их сыщику. Немало писем приходило и Ватсону: авторы желали узнать адрес или получить автограф его знаменитого confrère[1]. Одно агентство, рассылавшее газетные вырезки, спрашивало Ватсона, не желает ли Холмс подписаться. Когда Холмс удалился от дел, несколько пожилых дам брались вести для него хозяйство, и одна из них, дабы повысить себе цену, уверяла меня, что прекрасно разбирается в пчеловодстве и умеет «отделять королеву». Не было недостатка и в клиентах, предлагавших Холмсу расследовать разнообразные семейные тайны.
Часто меня спрашивали, обладаю ли я сам качествами, которыми наделил Холмса, или же я Ватсон не только по внешности. Конечно, мне хорошо известно, что одно дело столкнуться с какой-то задачей в реальной жизни и совсем другое — разрешать ее на своих условиях. В то же время никакое умозрение не поможет сочинить литературного героя и придать ему жизнеподобие, если в тебе самом полностью отсутствуют хотя бы зачатки его свойств, — допущение довольно опасное для автора, из-под пера которого вышло немало злодеев. В моем стихотворении «Дальняя комната», где описывается многообразие нашего внутреннего мира, сказано:
Гости мрачные обжили
Угол мой,
Тенью проскользнув зловещей —
Как домой.
То причудливы, то строги, —
Дикари иль полубоги? —
Смутно мреют на пороге,
Среди этих гостей найдется, возможно, и проницательный сыщик, но, как я убедился, в реальной жизни, чтобы до него доискаться, необходимо подавить всех остальных и привести себя в то особое расположение духа, когда дальнюю комнату населяет один-единственный обитатель. В таких случаях я получаю результат, и несколько раз мне удавалось методами Холмса решать загадки, перед которыми пасовала полиция. При всем том надобно признать, что в обычной жизни я не отличаюсь наблюдательностью и способен взвешивать свидетельства и проницать последовательность событий, только если специально создам особое умонастроение.
А сейчас я, пожалуй, прерву свой рассказ, чтобы привести некоторые подробности о самом известном из моих героев, которые могут быть любопытны читателям.
