— Теперь уже все готово. В ближайшее время они двинут легионы в чащу леса.
— А вдруг он все-таки пойдет другой дорогой, что тогда?
— Не пойдет, он верит, что наш народ глуп, а их военная машина непобедима. Тем более лучшего времени и не придумаешь: их основные силы оттянуты в Понтию. Хотя восстание там подавлено, Тиберий вряд ли успеет перегруппироваться так быстро, чтобы подоспеть сюда со своими легионами. Да и потрепали их там серьезно.
— Но три легиона — это тоже немалая армия. Вдруг все пойдет не так, как надо?
— Все пойдет именно так. На нашей стороне не только вожди племен, но и некоторые могущественные люди из Рима.
— А зачем кому-то из вечного города помогать нашему делу?
— Какая разница? Враг моего врага — мой друг. Тем более, если у этого друга много денег и связей. Он все организовал и сделал.
— Мне одно не понятно: для чего все это?
— Для того, — послышался голос третьего, и этот голос Корнелий бы не спутал ни с чьим другим. Это был Сципион.
— Для того, что мой хозяин хочет, чтобы Рим узрел то, что позабыл, чтобы люди поняли, что они не так уж и беззащитны, что римская непобедимая армия все же может проиграть и проиграть с позором, да с таким, который запомнят на века. Да, наместник Вар кое-что обещал моему господину, но позабыл о данном слове, а мой господин не прощает невежества. Все будет именно так, как задумано. Выйдя из летнего лагеря близ Миндена, римская армия должна будет направиться на зимние квартиры в Кастра Ветере, но, по совету Арминия, она пойдет обходным путем, который и приведет ее к холму Калькризе. Там-то вы ее и уничтожите.
От услышанного у Корнелия помутнело в глазах, а в горле пересохло. Дрожащей ладонью он закрыл глаза, и в его голове застучала мысль:
— О, боги! Три легиона и вспомогательные отряды будут вырезаны! Как? Почему? Нужно предупредить. Кого? Кого предупредить? Публия Квинтилия Вара? О том, что его приближенные и лучшие друзья хотят предать его? Не поверит, он никогда в это не поверит. Убить их! — рука центуриона сама потянулась за мечом, но вовремя остановилась. — Их трое, и среди них этот подлый Сципион. Лживая, двуличная тварь.
Если бы Корнелий не разбирался в людях, то без колебаний кинулся бы в бой сразу с тремя. Но этот незнакомец пугал его. Решение само пришло в его голову:
— Спасти хотя бы своих. Не сможет же он, Гай Корнелий Август, бросить своих воинов. Но все равно нужно предупредить Вара. Может, он послушает. Должен послушать.
