— Спасибо, Владимир, — поблагодарил Ясон, а Иша только молчала и улыбалась.
— Да, идите уже, смотрите небо-то багровое светать начинает. Новый день к рождению готовится.
— Спасибо, — сказала Иша и они с Ясоном пошли в указанную сторону, с удовольствием вдыхая вкусный, предрассветно-прозрачный воздух.
В переулке они зашли в первую арку и во дворе увидели старый дом. Раскрытая дверь подъезда словно говорила — входите, пожалуйста. Они без тени сомнений зашли в темный, зияющий мистичной неизвестностью проход.
Внутри на полу были раскиданы разные вещи, которые утратили свои изначальные качества и отколотые от стен куски штукатурки. Наверх вела грязная, заваленная бумагами и треснутой плиткой, но вполне устойчивая и внушающая доверие, бетонная лестница.
Ясон и Иша переглянулись и стали подниматься. Здание было похоже на бывшее общежитие. На последнем этаже они вышли в длинный, светлый коридор. Повсюду был мусор, тетради и книги, которые казалось навечно застыли на полу.
Они молча зашли в одну из комнат — под ногами хрустели осколки. В углу стоял древний принтер, обои были содраны и потрескавшаяся, словно размокшая, вздувшаяся штукатурка создавала великолепную абстрактную картину. В стене зияло большое окно: рама была выломана, а стекло валялось под ногами.
Выглянув, они увидели реку, заключенную в гранитные берега, а над ней, розоватое, стремительно светлеющее небо.
— Иша, я хотел бы сфотографировать тебя у окна, — сказал Ясон.
— Хорошо, но скажи, как я должна встать.
— Подойди пожалуйста к проему окна, встань спиной ко мне, — пока Иша выполняла его указания, Ясон прицеливался. — Так, хорошо. Ее темно-синее атласное платье, подол которого пышно расширялся книзу, красиво контрастировало с предрассветным цветом неба.
— Ты могла бы распустить волосы?
Иша кивнула и сняла резинку, которая туго стягивала ее массивную косу. Волосы стали медленно рассыпаться по плечам, словно приветствуя неожиданную свободу. — Так, очень хорошо, пожалуйста поверни голову вправо. — Ясон командовал и, одновременно с этим, фотографировал.
Странное чувство околдовало Ясона. Он ощутил сильное желание подойти к Ише и обнять ее, но вместо этого сказал: — Пойдем на крышу, уже почти рассвет.
На крыше сидело еще парочка, безмолвно глядевшая вдаль. Синхронно обернувшись на шум, они улыбнулись Ясону с Ишей, а затем снова повернулись и стали смотреть в ту сторону, где уже начиналось рождение нового дня.
Вдалеке, в нежном утреннем мареве, расползался огненный желток солнца. Иша почувствовала, как внутри сердца, начало медленно растекаться удивительно теплое ощущение, словно это солнце поднималось и внутри нее тоже.
