Обычно, при этом в руках они держали тонкие, длинные ножки бокалов (в них Стас разливал странный чай со слабо выраженным наркотическим эффектом, который называл «молочным»), а художник, рассказывая что-то, казалось расширялся до размеров громадной комнаты, половина которой была завалена холстами, красками и бог весть чем еще.
В остальной части для гостей, царил идеальный порядок: на полу были расстелены искусственные белые медвежьи шкуры — Стас регулярно менял их, а в углу стоял громадный кожанный диван бежевого цвета, на котором одновременно помещалось до пятнадцати человек.
В другом углу было сооружено небольшое место для фотосъемок. Стоял свет, штатив для фотоаппарата, а стену покрывал шершавый темно-серый фон. Дополнял антураж небольшой столик на высоких фигурных ножках.
Здесь Ясон фотографировал работы Стаса для каталогов, а иногда участвовал в его хулиганских фотосессиях с использованием всяческих неожиданных артефактов, вроде коровьих черепов или тотемных африканских масок, украшенных торчащими перьями и костями неведомых животных.
Однажды Ясон, воодушевленный «молочным чаем», рассказал Стасу о своих странных снах-видениях и тот захотел погрузить его в регрессивный гипноз для воспоминания о прошлых жизнях. Ясон отказался, боясь потерять контроль над собой или узнать что-то к чему еще не готов. С тех пор он избегал разговоров на эту тему и больше не пробовал «молочный чай» Стаса.
На улице Ясон дошел до свежепокрашенной скамейки, ковырнул ногтем — не красится ли, сел и достал из кармана смартфон.
Какое-то время он смотрел в экран, а затем нажал кнопку вызова. Иша взяла трубку почти сразу. «Да, конечно приду, я как раз не занята. Во сколько? Хорошо, к семи буду. Можно взять подругу? Ага, хорошо. Спасибо. До встречи».
Ясон сидел на скамейке, в голове звучали ее слова, а в руке вдруг раздалась слабая, ноющая боль. Он осторожно размотал повязку с руки, по которой прыгал дрожащий солнечный отблеск и увидел, что шов чудесным образом исчез.
Он все смотрел и не мог понять, что происходит, но одно было ясно, что отныне уже никогда не будет как прежде.
