Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками | страница 51



Собак забавляет присутствие этих птиц, и, едва завидев их, они начинают бежать быстрее, наверняка теша себя надеждой, что рано или поздно застанут их врасплох. Однако фазаны, будучи осмотрительными и прыткими, взмывают в воздух задолго до того, как собаки подбегут к ним. Иногда мы видим мелькнувших где-то в стороне лис, которые питаются в основном фазанами. Я наталкиваюсь на множество рысьих следов, но увидеть хотя бы одну рысь мне не удается. Рысь вообще довольно скрытное животное. Она, как и все представители семейства кошачьих, ведет себя очень осторожно.

Собаки прогрессируют изо дня в день. Они быстро приучаются выбирать темп бега, который могут выдерживать в течение нескольких часов подряд. Бегут они ровно, размеренно, и в их действиях уже нет ни малейшей несогласованности, хотя некоторые из них находятся в более благоприятных условиях, чем другие.

Я с годами уже не настолько ловкий, каким был раньше, но мое тело все же нашло в себе энергию, требуемую для такого путешествия. С меня сошел жирок, мускулы укрепились, и я снова приобрел спортивную форму марафонца. Чтобы еще больше увеличить физическую нагрузку, связанную с ездой на собачьей упряжке, я довольно часто бегу позади саней, причем стараюсь с каждым разом бежать дольше и быстрее, постепенно повышая пределы своих физических возможностей. Правда, сегодня, при пятидесятиградусном морозе, я веду себя сдержанно. Позволять такому холодному воздуху стремительно врываться в рот, а затем в легкие крайне нежелательно. Как раз наоборот: нужно ограничивать свою физическую нагрузку и нагрузку собак, чтобы избежать обморожений. Я делаю это как само собой разумеющееся, особо не задумываясь, поскольку очень хорошо знаю этого старого друга — мороза.

Где-то к двум часам дня я начинаю искать глазами сухое дерево, возле которого можно было бы сделать остановку, развести костер пожарче и, расплавив в котелке снег, напоить собак, но тут замечаю дымок, поднимающийся над густым лесом. Узенькая тропка, отделяющаяся от дороги, по которой я еду, ведет к поляне. На этой поляне я замечаю хижину. Бюрка и Квест, конечно же, даже без каких-либо команд с моей стороны, сворачивают на эту узенькую тропу. Я позволяю им это сделать, заранее радуясь, что во время короткой остановки смогу избавиться от ледяной корочки, которая парализует лицо.

Собака, привязанная на веревке возле хижины, громким лаем предупреждает своего хозяина о нашем появлении — я вижу, как он настороженно смотрит наружу через единственное маленькое оконце своего жилища. Затем из хижины появляется мужчина лет сорока, из-за которого выглядывает подросток. Мужчина расплывается в широкой лучезарной улыбке.