Да, именно таков наш мир. Мир, в котором сказанное имеет гораздо большее значение, чем сделанное. Мир, в котором необходимо искажать правду, а если возникнет потребность — ее выдумывать. Мир обещаний, которые не выполняются, и лжи, которая не воспринимается как ложь, потому что прикрывается ложью других людей. В качестве примера может служить «дело Каюзака», которое кажется мне особенно показательным применительно к тому, о чем я сейчас рассуждаю. Министр, который сделал борьбу с уклонениями от уплаты налогов своим коньком и который, как выяснилось, был абсолютным чемпионом по части подобных уклонений, причем в масштабах, которые в ту эпоху были просто невообразимыми… Ну что за люди! Какой позор! Самое худшее заключается в том, что негодование по данному поводу длилось не дольше, чем горит пучок сухого сена, потому что обман стал уже нормой жизни. В настроениях людей наблюдается что-то вроде фатализма, который вызывает у меня немалую тревогу. Правосудию следовало относиться с особой суровостью к преступникам, которые выдавали себя за поборников справедливости.
История с вымышленным тигром перекликается в моем мозгу с ложью Каюзака. Думая обо всем этом, я скольжу по девственному снегу, белизна которого кажется мне олицетворением чистоты. Такие скачки в ходе мыслей могут показаться странными, однако я, когда еду на собачьей упряжке, частенько думаю о чем-то, что никак не связано с моим путешествием. Набираясь с возрастом все больше жизненного опыта и мудрости, я чаще и чаще размышляю о том, куда катится мир и какого будущего я хотел бы для своих детей.
Я не видел тигра. Я не видел даже его следа, что было бы для меня вполне достаточно, потому что для такого следопыта, каким являюсь я, увидеть след — это почти что увидеть животное, которое его оставило…
У меня есть еще шансы — правда, очень маленькие — натолкнуться на этого хищника возле реки Амур, однако я знаю, что рядом с этой рекой их проживает гораздо меньше, чем в горах, которые я пересек. Поэтому-то мои шансы увидеть тигра такие маленькие. Очень маленькие, почти нулевые…
Зато по мере того как я двигаюсь на запад, я встречаю птиц, которых никак не ожидал увидеть здесь в таком количестве, — это фазаны. Настоящие фазаны, дикие, а не те птички, которых разводят люди и которых парижане приезжают по воскресеньям пострелять в Солонь — регион, где я живу. Те фазаны, что встречаются здесь, выглядят великолепно. Они живут стаями от пяти до тридцати или даже сорока особей.
